Это произошло в день рождения. Ари Амато исполнилось тринадцать, и она праздновала с друзьями дату в загородном кафе. Натанцевавшаяся, раскрасневшаяся, счастливая и чуточку утомленная шумным обществом девчушка вышла на задний двор «Сельского уголка», чтобы подышать воздухом. Там-то к ней и подошел бродяга. Потрепанный, бородатый, с пронизывающими, обжигающими, как уголья, глазами. От него почему-то не воняло помоями, или другой мерзостью. Только сеном и немножко вином.
Он приблизился к юной девушке в нежно-голубом пышном платьице и хрипло каркнул:
– Красивая и слишком умная. Синьорезы таких сторонятся, да еще печать на тебе его. Никого не подпустит близко. Тяжко тебе будет счастье сыскать, синьолла.
И прежде, чем растерявшаяся от таких нежданных откровений Ари успела молвить хоть слово, развернулся да убрел прочь. Растворился в сумерках, как не бывало. Потрясенная синьолла рискнула расспросить о бродяге хозяев кафе. Ничего они не видели, никто ничего не знал. Мало ли бродяг в мире? Не брать же во внимание лик на старинной иконе в храме Соальдера, точь-в-точь походивший на случайного собеседника? Знакомый образ Ариэнна увидела на следующий день, когда приносила Дар Созревшей к алтарю Владетеля в старом храме на Сонья Карте. «Странник-упредитель», – гласила надпись под древним ликом, да только как точно сие толковать не знал и воин-служитель Соальдера. Иль не захотел откровенничать с девушкой?
Синьолла Амато была обычной, ну, может, и впрямь чуть более, чем нужно, рассудительной, особой. Ей хотелось по примеру подружек и героинь романов увлекаться кавалерами, хотелось нравиться, хотелось влюбиться и быть любимой. Но не вышло. Странный бродяга оказался прав. Смотрели на нее синьолы и синьорезы лишь как на подругу. Взгляды страстные на других обращали. Уж двадцатилетие приближалось, а не было в жизни Ари даже случайного поцелуя. Может, потому и не хотела она замуж? Знала, подыщут родители партию, свадьбу организуют, сделают все правильно, только любви, настоящего чувства у супруга все равно не появится. А если так, то зачем? Не лучше ли учиться? Университет, а теперь и аспирантура – хорошая отдушина, замена тому, чего не было, да, похоже, и не будет никогда. И хорошо еще, что сама она ни в кого до сих пор не влюбилась. Равнодушие или дружеская усмешка в тех очах, где жаждешь узреть лишь страсть, была бы жестокой участью.