Вожделение морских пучин

Море подобно любовнику; порой жестокому, порой ласковому. Оно обрывает на корню всякие надежды, но и дарит необыкновенное страстное чувство. Сейчас его настроения располагали - оно нежно гладило побережье, играя галькой, как необыкновенным музыкальным инструментом; ему вторил хор чаек, что кружили вокруг островка. Это было так завораживающе, и легкий бриз нежными поцелуями щекотал волосы, щеки, губы, оставляя после себя романтичный солоноватый привкус. Эта песнь природы проникала в любое приморское поселение, даже в неприступные замковые башни, нависшие над непредсказуемой стихией. Белые камни ограждали город от морских пучин, от морских пиратов, от всего неизведанного, но опасного. За стенами текла жизнь, порой размеренная, но ближе к закату, пустынные улицы наполнялись человеческой волной, что текла в разные стороны, не подвластная порывам ветра и такая же непредсказуемая. Жил своей жизнью и главный форд, когда-то созданный для обороны, но потом расширенный для жилищных нужд. Отныне эта твердыня – резиденция местного владыки – правителя Тераккотии. Он обитал здесь со своей свитой, принимал гостей и послов. Одно крыло было открыто для всевозможных собраний, вторая – личные покои, куда допускались только поверенные слуги. Эта вторую половинку форда приспособили для вельможи, отстроили крытые арки и балконы, что выходили на море, то самое, что ласкало побережье.
Этого нежного любовника услышали, в тон его рокотанию, нежно дышали девичьи губы, вдыхая поглубже, отчего грудь вздымалась, и тонкая шелковая одежда не могла удержать красивый стан, обтянутый лифом. Девушка лежала на пологой кровати, утопленная в мягкой перине, будто в пене морской. Она приподымалась, выгибалась вперед и нежно дышала, страстно дышала. А ветер лишь легонько касался ее тела, но она вторила ему. Будь воздух материален, они бы занялись любовью, ибо девушка вся трепетала, вся вожделела объятий. Но была одна в красивой комнате, с балкончиком огражденным балюстрадой. Совсем одна. Она немного приоткрыла ротик, застонала, схватилась за перину, сминая красивую простынь, выгнулась навстречу порыву морского ветра. Потом сжала губы и выдохнула носом, словно пытаясь себя сдержать. Так повторилось несколько раз, и каждый раз ее грудь вздымалась, а натянутая ткань так отчетливо очерчивала красивый стан, ее сосочки проявлялись бугорками. Красивые ноги упирались в перину, отталкивались от нее, барахтались, словно плыли. Девушка не выдержала пыточного томления, легонько провела от ключицы вниз, плавно очертила свой стан, и как напряглось тело от этого прикосновения. Ее рука опускалась все ниже, нырнула в потаенный вырез юбки, спряталась в укромной ложбинке. Пальчики начали разыскивать сочные лепестки лона, растянули их, впорхнули вглубь. Она снова выгнулась, снова приоткрыла ротик и застонала, ублажая свое тело, которое истекало соками. Нащупала самую чувствительную точку, затеребила бугорок, хрипло и прерывисто задышала, уперлась в перину, раздвинула ноги на встречу ветру, пусть ласкает ее призрачная стихия, если больше некому. Она совсем одна, коротающая часы неги в одиночестве.