Весна в этом году выдалась ранняя. Всего лишь конец марта, а земля уже покрылась зеленым ковром, густо усеянным мелкими, яркими весенними цветами, словно небо звездами. На деревьях распускались почки, появлялись первые изумрудно-зеленые листочки и запах весны отчетливо ощущался в воздухе, будоража воображение, обещая перемены, навевая воспоминания.
Я стояла на пригорке, кутаясь в плащ. Моему взору открывалась знакомая с детства картинка: отчётливо виднеющиеся силуэты гор, упирающиеся своими вершинами в лазурно-голубое небо и словно разделяющие мир на две половины. Мне всегда отчаянно хотелось побывать по ту сторону скалистой гряды, но пока как-то не доводилось. Зато я всегда с любопытством слушала рассказы путешественников о народах, что живут по ту, другую сторону гор. Говорили, что они отличаются от нас не только образом жизни, но и внешностью, манерами, своим поведением и моралью. Мне трудно было это себе представить, но не доверять рассказам тех, кто бывал в далеких краях, не было причины.
Справа от них, за пахотными полями и пастбищами, возвышалась над равниной каменная громада замка местных властителей - князей Тодэа, и образ этого величественного сооружения прочно впечатался в мою память. В его стенах прошли последние десять лет моей жизни, так что мне ничего не стоило припомнить расположение построек на внутреннем дворе. Я знала там каждый закуток, и могла беспрепятственно проникнуть практически в любое помещение в замке.
Старый князь Димитриу был суров, но справедлив. Он железной рукой управлял своими владениями, не давая спуску ни воинам из дружины, ни крестьянам, ни собственному семейству. Говорили, что он мог поспорить даже с самим королем и выйти победителем из этого спора. Князя уважали не только здесь, в родных местах, где он был почти богом и родным отцом для каждого крестьянина, но и в столице, среди аристократов. Он был добр и ко мне, когда десять лет назад взял безродную девчонку в свой замок и приказал обучать меня всему вместе со своей младшей дочерью. Так я и росла, всегда следуя тенью за княжной Славеной, являясь не столько ее верной служанкой, сколько подругой и наперсницей.
Десять лет мы жили с княжной под одной крышей, сидели за одной партой, вместе устраивали проказы и так же вместе несли за них наказания. Мне казалось, что это сблизилось нас, сроднило, сдружило, но… Высокородная княжна не захотела вступиться за безродную девчонку. Не пожелала помочь той, что на протяжении долгих лет делила с ней радость и печаль. Мне было горько и обидно. Еще вчера вечером, я плакала от несправедливости. А сегодня…
