— Пригласите девушку на танец, — раздался приятный мелодичный голос, словно перезвон серебряного колокольчика.
Некоторые девушки обладают удивительными голосами, они так завораживают и гипнотизируют ими, что становится все равно, о чем они говорят — звук голоса отделяется от смысла и воздействует, как музыка.
И рядом с Орсоном на диванчик плюхнулась та, которую он так беззастенчиво рассматривал несколько минут назад.
— Вы хотите этого? — спросил он, улыбнувшись одними уголками губ.
— Безумно, — прошептала девушка, склонив прелестную головку к плечу Орсона и, обдав его невероятным чистым запахом сандала и корицы. Нет, не духов, которыми любили поливать себя красотки из высшего общества. Запах был невероятно чистый и естественный и исходил от ее волос. Орсон даже завозился на месте, неловко как-то, он взрослый мужчина, не мальчик, возбудился от запаха красивой девушки. Запахи духов опьяняют не хуже хорошего вина и дают к тому же бесконечное разнообразие приятных ощущений, а спустя время столько же приятных воспоминаний. Важно лишь одно, это знал Орсон — когда вдыхаешь очередной пьянящий аромат, должны сложиться приятные ассоциации, иначе все может быть навсегда испорчено. И все равно, все находится во власти фантазии — лишь фантазия не находится во власти человека.
Орсон поднялся, поправил свитер и протянул ей руку, девушка внимательно смотрела на него снизу-вверх.
— Приглашаю вас на танец, — произнес он, манерно склонив голову.
Девушка очаровательно улыбнулась в ответ, принимая приглашение и пытаясь встать на ноги.
«Да ты совсем пьяна», — улыбнулся ей в ответ Орсон.
— Я не пьяна, — ответила она, словно прочитала его мысли, переливисто зажурчал серебристый ручеек, — я просто немного выпила. Но мыслю я вполне ясно, хотя ноги слушаются уже плохо.
Орсон, подхватив девушку за талию, повел на танцпол. Девушка оказалась довольно высокой и при развитых аппетитных формах она имела тонкие талию и шею и совсем юное лицо. И какие у нее были ноги — просто восхитительные ноги в узких мини. И дрожь пробежала по телу, как только глаза Орсона прикасались к ним.
Он прижал девушку к себе в медленном танце, продолжив наслаждаться ароматом сандала и корицы. Еще ближе, еще. Ему безумно хотелось спросить у нее: «А прижаться теснее можешь?». Ему хотелось, чтобы девушка поняла, как она ему понравилась, как побежала по его венам разгоряченная кровь, заставляя вздыбливаться естество от запаха молодого свежего тела.
