ПРОЛОГ
1839 год от начала эры пресветлой Диары
— Ноги моей больше не будет в академии! Тем более, что меня оттуда выгнали! — Наградив мачеху гневным взглядом, Рамина отвернулась к окну. Куда интересней было наблюдать за возней пьянчуг, пытающихся одолеть двери трактира, нежели смотреть в ледяные глаза герцогини.
И угораздило же их застрять в этой дыре!
— Ошибаешься, милочка. — Сидящая напротив женщина холодно улыбнулась. — Благодаря ходатайству профессора Тирина тебя уже восстановили.
— Спорим, что ненадолго? — с вызовом воскликнула Рамина. — Думаешь, сбагрив меня куда подальше, решишь все свои проблемы? Папочка мой! И тебе не удастся его присвоить! Он всегда будет любить только одну меня!
Не сумев сдержаться, герцогиня замахнулась и наградила падчерицу звонкой пощечиной. Прижав ладонь к горящей щеке, Рамина зажмурилась, стараясь не разрыдаться при бессердечной ведьме. Нет, такого удовольствия она ей не доставит.
— Послушай меня, ты, дархово отродье! — Сирина схватила девушку за плечи и, впившись в них длинными пурпурными ноготками, прошипела ей в лицо: — И я, и Фирис уже по горло сыты твоими выходками! Ты продолжишь учебу в дарховой академии, будешь выполнять все, что велят тебе твои дарховы учителя, получишь дархов диплом и наконец-то уберешься из моей жизни! Ты меня поняла?!
— Я все расскажу отцу, — предательская слеза все-таки скользнула по щеке девушки. — Расскажу, как ты меня ненавидишь и делаешь все, чтобы нас разлучить!
— Ну-ну, и кому, по-твоему, он поверит? — откинувшись на подушки, усмехнулась женщина. — Взбалмошной восемнадцатилетней девчонке, лгунье и притворщице, или любимой жене? Ласковой, доброй, нежной. — Выглянув в окно, Сирина поманила кучера — долговязого рыжеволосого паренька, которому было поручено доставить их в столицу. — Ну, Зорик? Долго нам еще тут торчать?
Причина незапланированной остановки была весьма досадна и очень раздражала герцогиню. Одна из лошадей повредила ногу, и последние десять минут карета не катилась, а ползла, скрипя и громыхая колесами по раздолбанным дорогам провинции. Остановившись возле первого попавшегося постоялого двора, кучер предложил обменять лошадь, правильно рассудив, что в противном случае им никак не поспеть в столицу к началу церемонии.
— Трактирщик не согласен на обмен, — понуро доложил парень. — Говорит, что без доплаты можем катиться на все четыре стороны вместе со своею кобылой.
