ГРАММ ПЕРВЫЙ. Великая Мечта Мастодонта
Все было – как обычно – трамвай шел не по расписанию, зато по давно известному маршруту, впрочем, рельсы и не позволили бы ему идти другим путем.
Той же дорогой, но миллион лет назад, брел мастодонт на водопой, пробираясь среди гигантских папоротников или хвощей.
Все было как всегда в это солнечное утро, сменяющееся солнечным днем, как вдруг трамвай стал. «Какого …?» – мелькнуло нехорошее слово в хорошенькой головке Риты – весёлой предводительницы трамвайного каравана из двух-трех вагонов. Стрелка прибора, маячившая перед ее глазами, показывала, что электричества хватило бы для воплощения в реальность, по крайней мере (нередко мера бывает крайняя), трех задач:
1) отправить в долгое путешествие душу преступника, привязанного к электро-стулу в тюрьме Синг-Синг;
2) послать не так далеко по жизненному пути застрявшие трамвайные кресла, в которых сидели не те члены общества, что стояли;
3) желающие могут сами придумать не менее увлекательные способы применения открытия лейб-медика Елизаветы.
А мы вернемся к изумленной Рите, в тот момент, когда она, подумав и сделав то, чего никогда не думала делать, выскочила из вагона и исчезла НАВСЕГДА.
Привычные ко всему пассажиры, ничему не удивились. Потому что мир за трамвайным окном не предвещал никаких катаклизмов: серый голубь радовался жизни на каменной лысине Ильича; продавцы ларьков вовсю стригли купоны с доверчивых покупателей, впрочем, и с недоверчивых тоже; пьяный дебил по кличке Борман торчал на своем месте у мусорного бака (и у кого только нет своего места) и что-то мычал о правильном выборе, пузырясь от счастья.
Короче, все оставалось по-прежнему – голодные думали о своем желудке, а сытые – о ВЕЛИКОЙ ПЕРСОНАЛЬНОЙ МЕЧТЕ. И все же вагоны стояли. Почему? – спросите у Риты!
Один за другим покидали трамвай хмурые пассажиры и растворялись в НИГДЕ. Они снова становились НИКЕМ НИГДЕ НИКОГДА или ВСЕМ ВЕЗДЕ ВСЕГДА – в чем нет никакой разницы.
ГРАММ ВТОРОЙ. Внеземное Вожделение
– А не пойти ли мне в щель между мирами? – подумал Й, когда тяжелый груз упал на его застенчивые уши. Один миллион слов, каждое по 1 за штуку, засыпали его с головой. Но, вах-вах, из этого богатства на долю Й пригодилось чуть более 1 медного облома. Это и была его многолетняя зарплата за беспрекословный труд в Консерве «Галдеж и Война».
