Для всех он не помнил своего имени, да это никому не было
интересно, как его зовут. Всем хватало того, что он арс, а арс это
тот, кто стоит в первой линии и принимает на своё копьё несущихся
убивать иноземцев. Если арс оставался жив, то это было чудо. Этому
повезло два лета назад, он сумел вылезти из-под завала из тел и
сделать вдох полной грудью, терпя боль от сломанных костей и
треснутых рёбер. Уже тогда он не помнил ничего, и даже разучился
говорить, но он выжил.
********
Последнее, что помнил Сергей, это вспышка от взрыва прилетевшего
с неба боеприпаса. Потом была боль, тьма и желание сделать хоть
небольшой вздох, потому что от этого зависела жизнь.
Боль затмевала сознание, но мозг хотел жить и нашёл в себе силы
раскидать увесистые трупы, лежащие сверху. Тогда он не понял, как
удалось с поломанной ключицей и рёбрами, с разбитой дубиной головой
свершить такое, и только намного позже осознал, что это был
телекинез.
А тогда он просто упал и потерял сознание от пронизывающей всю
плоть боли, но был замечен и перенесён в шатёр с ранеными. Усталый
целитель срастил ключицу и три сломанных ребра и что-то сказал.
Слов Сергей не понял, но по ощущениям это было что-то похожее на
«Остальное само заживет», но и это было огромное благо. Тогда
Сергей и решил, что будет играть роль молчуна, поскольку памяти
нового тела у него не осталось. Он никого не знал и вообще не
понимал, что ему говорят, реагировал только на жесты-пояснения,
ловя на себе сочувствующие взгляды некоторых людей.
Около месяца трещины в рёбрах болели, и он жил в каком-то
непонятном бараке. Земляной пол, набранные , как в блиндаже стены,
опирающиеся на коньковое бревно бревенчатые скаты крыши и падающий
из дыр в фронтонах свет.
Спал он на подстилке из соломы и дважды в день получал небольшой
кувшин молока и пучок огородной зелени, которую приносила невысокая
девчушка, одетая в серый домотканый сарафан.
Это был дружинный дом, как определил для себя Сергей, вот только
кроме него в нём никого не было.
С улицы целыми днями доносились команды «Хек, цон, хек, цон» ,
под которые подростки учились наносить быстрые и точные удары
металлическими копьями.
Сергей выходил по нужде, и слышал обращённую к нему речь, но
постояв с видом тупого телёнка, разворачивался и шёл в сплетённый
из неокоренных прутьев туалет.
