1. Глава об уведомлениях, зеленом змие и белочке с очень подозрительной мордой.
"Гурцкой Марьяне Николаевне, бухгалтеру, место работы — бухгалтерия.
Уведомление о сокращении штата..."
Я глядела на листок бумаги перед собой и в сто сорок пятый раз пыталась зайти дальше шапки этого письма и дочитать его до конца.
Самолюбие нежно нашептывало мне на ушко: "Зачем? Ты ведь и так все понимаешь, большая девочка. Что такое сокращение штата, тебе прекрасно известно. Давай выкинем эту дрянь в урну, чего зря расстраиваться?"
Заботливое у меня самолюбие. Нервы мои бережет. Вот все бы так делали!
Конверты раздали после обеда, наш шеф — полноватый и лысеющий Сан Палыч — не поднимал глаз за весь период их вручения.
Наша фирма переживает не лучшие времена. Говорят, какой-то там толстосум решил нас разорить, и это у него прекрасно получилось. Говорят, он даже согласен выкупить активы фирмы, но весь штат работников ему не нужен и бухгалтера у него свои. Из всей бухгалтерии белый конвертик не получила только Ир-Борисовна, она у нас главбух, резерв стратегического значения, кто ж её выгонит.
Вот ведь! А я только документы собрала на ипотеку и на первый взнос денег наскребла! Теперь точно откажут. Денег, выданных при расчете, однозначно не хватит на нормальное погашение кредита на жилье, а как мне надоело мыкаться по съемным углам, кто бы знал. Ни кота не заведешь, ни о семье не задумаешься. Все ищут "одинокую девушку без детей и животных", да еще и арендную плату вечно повышают.
А новую работу поди еще найди. Большой город, таких провинциалов, как я, тут пруд пруди, бродят, смотрят голодными глазами, утверждают, что готовы работать даже за еду.
В углу пошмыгивала носом подружка по несчастью Наташка. У нее было двое детей на попечении, а муж... Ну, он был не добытчик.
У окна медленно ощипывала нашу героическую герань Олечка — наша зажигалочка тоже нынче пребывала не в форме. У неё мама болеет, тоже деньги постоянно нужны.
Я резко дернула в разные стороны чертово уведомление, раздирая его на две части, и этот треск не мог не привлечь всеобщее внимание. На меня уставились как на человека, вдруг запевшего Марсельезу на утопающем Титанике.
Плевать на Титаник! Погибать так с музыкой. Господа музыканты, прошу вас, сыграйте нам что-нибудь бодренькое!
— Выше нос, дамочки, — во все свои двадцать восемь зубов улыбнулась я, — это не они нас сокращают. Это мы слишком хороши для этого лягушатника.
