Три самолета совершили один и тот же маневр: сделав мертвую петлю, скатились в крутое пике и стремительно понеслись навстречу земле. Это происходило не на военном параде, да и находились аэропланы не бок о бок, а на расстоянии десяти километров друг от друга. Так что синхронность их действий не могла быть замечена кем-нибудь ни на земле, ни в воздухе.
Ничего подобного не видели и пилоты. Перед первым развернулась картина лазурного моря, простиравшегося внизу. Второй увидел отожженную до цвета керамики пустыню с ленивыми волнами барханов. Глаза третьего с удивлением обнаружили под крыльями самолета скалистые горы, увенчанные сахарно-снежными вершинами.
Пилоты сверлили глазами мониторы, пытаясь понять, куда же залетели их «птички». Но на экранах продолжала колыхаться морская, пустынная и горная идиллии. Попытки изменить курс самолетов – а для этого у каждого имелись два джойстика, клавиатура компьютера и еще куча разных кнопок – ничего не дали.
– Пол, здесь не может быть моря! – закричал первому пилоту помощник по боевым системам. – Что происходит?
– Не знаю, пытаюсь понять, – бросил изрядно вспотевший лидер команды управления самолетом по фамилии Чандлер.
Тут же за его спиной оказался и третий специалист, отвечающий за работу интеллектуальных систем, Гриф Пирсон.
– Попробуй повращать камеру, – посоветовал он.
Сначала это ничего не дало. Море по-прежнему не отступало. Но после пятой или шестой серии манипуляций экран погас, и на нем высветилась строка: «Камера испорчена». Через пару минут она сменилась другой надписью: «Самолет не отвечает».
– Что это было? – опять проревел «боевик» Род Карр.
– Кажется, мы его потеряли, – первым ответил «интеллектуал» Пирсон.
Пол Чандлер молча сидел в оцепенении, крепко сжав оба джойстика, и казалось, что он – реальный пилот, сидящий в кабине настоящего самолета, который он пытается спасти. На самом деле вся троица отвечала за маневрирование в воздухе беспилотника или так называемого дрона.
