Посвящается моим теткам Марии Луизе, Джени, Глории и Шарлен, а также моей матери Кэтрин Энн и моей бабушке Грейс, которые познакомили меня с неувядающей красотой дельты Миссисипи
© В. Гришечкин, перевод на русский язык, 2017
© Издание на русском языке ООО «Издательство «Э», 2017
* * *
Огромное спасибо моим родителям, которые каждое лето возили меня в родной город матери в дельте Миссисипи. Благодаря им я полюбила этот маленький южный городок, вдохновивший меня на написание этой книги.
Автор выражает глубокую признательность сотруднику городского архива города Индианолы Джейн Эванс, подсказавшей мне верное направление поисков, а также коронеру графства Санфлауэр Хедер Бертон, которая щедро тратила на меня свое время и терпеливо отвечала на мои многочисленные вопросы. Если в книге и есть какие-то неточности и ошибки, то за них несу ответственность только я, а не эти замечательные люди.
Вивьен Уокер Мойс. Индиэн Маунд, Миссисипи. Апрель, 2013
Я появилась на свет на той же кровати, на которой когда-то была рождена моя мать, а до нее – ее мать, а еще раньше – другие женщины из нашей семьи, имен которых никто из ныне живущих уже не помнит. Кровать была старинная, на четырех столбах из крепкого черного дерева, которые словно привязывали женщин из рода Уокер к этой земле – к бескрайним плодородным полям, некогда отнятым у великой Миссисипи. Но, как и дамбы, возведенные для того, чтобы не давать могучей реке разливаться во всю ширь, они не могли удержать нас надолго.
Как гласит семейное предание, все Уокеры появлялись на свет с громким криком и, едва научившись ходить, отправлялись в долгое, длиною в целую жизнь, путешествие. Полагаю, мы все искали особенное – что-то такое, что могло бы заставить нас замолчать. Единственным нашим наследством была передававшаяся из поколения в поколение способность выращивать отличные овощи и цветы, а также неутолимое желание узнать, что же находится за пределами Миссисипской дельты. Причины этого желания были столь же непонятны и необъяснимы, сколь и его всесокрушающая, неодолимая сила. Единственное, что можно было о нем сказать, – это то, что его источник скрывался где-то очень глубоко в наших сердцах.
И все же то, что гнало нас прочь, в конечном итоге неизменно оказывалось побеждено притяжением родных краев. Не знаю, был ли это зов темного миссисипского аллювия или воспоминание о старом доме и крепкой кровати на четырех столбах, но факт остается фактом: как бы далеко нас ни заносило, мы всегда возвращались.