«В середине восьмидесятых мне
предложили написать сюжет для комикса, посвященного мутной истории
ЦРУ. Во время изучения (довольно жуткого, надо сказать) вопроса, я
кое-что выяснил: секретный заговор существует.
На самом деле, этих заговоров и
разных секретных групп там очень много, и они все путаются друг у
друга под ногами».
Алан Мур
Две люстры сброшены на пол и разбиты.
Шкаф вообще на щепки разлетелся, а диван разломан пополам. На
корпусе стиральной машинки хорошая такая вмятина осталась. Если
приглядеться, можно разобрать в ней смутные очертания моей головы.
Про копоть на обоях, разодранный линолеум, расквашенную плазму и
невосполнимые потери в рядах посуды я вообще молчу. Хорошо хоть
проводка не пострадала. Почти. И трубы в ванной менять не
придется.
— Это все ты натворил. Не стыдно? — я
прижал мерзавца к полу. Вряд ли беглец меня слышал. Этот был похож
на человека с лишаем на физиономии, вполне мог слиться с толпой
маргиналов. Но вот разума в черепушке не осталось вообще. Животное,
что с него взять? — Знаю, что не стыдно.
Не поможет даже живительная
вампиротерапия. Проще избавить несчастного от страданий. Я надавил
чуть сильнее, и продолжал давить, пока трепыхающийся монстр не
развалился, став горкой золы.
Система зафиксировала полученный
опыт. За мерзавца дали всего четырнадцать процентов до следующего
уровня. Если бы не боязнь ко всем чертям обвалить несущие стены, я
б снес его за пару секунд. Субъект даже окрыситься бы не успел.
Пришлось по старинке, ручками. Сдерживаться сложно – полученные
зимой раны зажили, но последствия никуда не делись. Точные,
аккуратные движения требуют больших усилий.
— Все, можете выходить, — я постучал
по стеклянной двери санузла, что каким-то чудом пережила битву. Все
остальные двери в квартире оказались сорваны с петель и
уничтожены.
Из ванной высунулся взъерошенный
смертный парень. Посмотрел на меня с выражением одновременно
благодарности, недоверия и какого-то, можно сказать, первобытного
ужаса. Противоречивое выражение, в общем.
— Эм…этот урод…ушел? — спросил
он.
— Покинул сей бренный мир, — ответил
я. — Больше вас никто не потревожит. Скорее всего.
Он вышел, держа за плечи свою
сожительницу. Та все еще тряслась от страха. Увидев, во что
превратилось их жилье, барышня чуть не упала в обморок.
