Вера жила в детском доме. Так получилось.
Чем детский дом отличается от, например, интерната? Детдомовцы ходят, хотя и не всегда, в обычную школу. Интернатовцы всегда учатся в своей школе, при учреждении.
Иными словами, у детдомовцев больше свободы в передвижении. Хотя, в зависимости от возраста, вынуждены терпеть сопровождение старших. Но, взрослея, получают право передвигаться по городу самостоятельно.
Ограничение по времени, к которому следует вернуться в детдом, существует, тем не менее. Во-первых, волнуются те, кто за тебя отвечает, а волнуются все сотрудники, во-вторых, твоя неявка к назначенному времени нарушает распорядок дня других детдомовцев, с которыми ты делишь помещения и занятия.
Но это – в порядке вещей. Бывают вещи и похуже. Из таких вещей похуже, на данный момент, было то, что Выдра, недавно пришедшая к ним воспитательница (в обиходе – воспа), объявила Вере самую настоящую войну.
Нет, поначалу Вера к ней никакого интереса не проявляла, пришла и пришла. Мало ли их, случайных, тут перебывало…
Однако, Выдра, то есть Ветрова Дарья Родионовна, немного освоившись, решила привлечь именно Веру на службу интересам порядка и прочих непреходящих ценностей.
Вера была человеком неоднозначным. С одной стороны, на её слово можно было положиться. С другой – подружиться с ней удалось только Кате да Вячеславу, в обиходе – Славику. И это при количестве детдомовцев больше полусотни, причём примерно четверть из них – ровесники. Да в школе около тридцати одноклассников. А поди ж ты.
В какой-то день Выдра вплыла в закуток холла спального корпуса, где Вера обычно читала, присела на свободный табурет и затеяла с Верой неспешный разговор. Беседа, поначалу светская, постепенно и плавно перетекла в назидательную, а вскоре последовал и вроде бы неизбежный вывод:
– Так что если ты, Вера, не сочтёшь за труд информировать меня о поступках окружающих, нам (воспам, что ли?) удастся навести здесь настоящий порядок.
Вера никакой надобности в изменениях существующих порядков не видела, поскольку постоянные сотрудники и так установили здесь такой порядок, чтобы детдомовцы хотя бы временами чувствовали внимание и заботу. Но в любом случае она молчала бы. Она и продолжала молчать, никак не реагируя на странное предложение, как и на всю эту так называемую беседу. В самом лучшем случае она кивала (или не реагировала вовсе), а всё прочее время умудрялась смотреть словно бы и воспе в лицо, но вместе с тем – сквозь неё.