Темнело быстро. Солнце, завершая свой дневной бег по небосклону, ушло за белесую дымку горизонта, рассыпав за собой липкую вечернюю мглу. Дозорные на большой башне крепости, до рези в глазах, всматривались в почерневшую воду Дона, пытаясь разглядеть на речной глади контуры небольших лодок. За крепостными стенами маячили железные шлемы воинов и торчащие вверх острые наконечники копий. Лучники, находящиеся у бойниц, уже уложили смертоносные стрелы на ложе огромных дальнобойных луков, и по первой команде своего начальника приготовились пустить их в коварного врага, который по разным сведениям находился уже совсем где-то рядом с Белой Вежей. Это был последний оплот огромного Хазарского каганата, расположенного между четырёх морей, с немногочисленной правящей верхушкой, проповедующей иудаизм, как некий канон вершителей людских судеб. Город – крепость Саркел или Белая Вежа находился под угрозой полного истребления, как и вся великая империя, единственная, в своём роде, имевшая право по религиозному учению, проповедовать жизнеотрицание. Результатом такого приравнивания лжи к истине являлась доктрина узаконенного человекоубийства, которая была готова уйти в историю. Дни Хазарии были сочтены.
У водных ворот, прямо на причале собралось немалое количество местной знати, одетой в самые дорогие одежды. Переминаясь с ноги на ногу, их головы качались, словно листья на ветру, выдавая предельное нетерпение предстоящей встрече. Детвора, не обременённая взрослыми переживаниями, тут же с весёлыми криками носилась у ног родителей, играя в свои детские игры. В крепости со стороны реки ждали с новостями самого царевича Иосифа. Напряжение в толпе достигло предела, когда серая мгла переросла в кромешную темноту. Факелы не жгли, боясь в их отсвете пропустить ладью важного гостя. Наконец с высокой башни раздался крик дозорного:
– Идут! Две большие лодки на вёслах!
По толпе встречающих прокатился тихий ропот, а головы закачались быстрее, словно ветер неожиданно усилился. Начальник крепости Шафрут кинулся к водным воротам и на бегу прикрикнул на своих воинов:
– Чего возитесь, безрукие! Открывай! Да живее, живее, неповоротливые! – Он подбежал к самой кромке причала, и обернувшись, указал пальцем на прикреплённые к стене огромные светильники. – Зажгите огонь!