Я черная, бегущая к центру сознания одинокая
точка
я выжидаю в разумной пестроте этого мира
как в клетке
Я вытолкнут иссушенной, холодной землей
рожден под падающими темными звездами
и поднят наверх над сияющей мрачно Землею
Я, сгорбившись, сижу на полевом валуне
стрекот кузнечиков:
мортальное остроумие, однако –
Расставив руки, гляжу на солнце, будто самый
скорбный приемник его лучей
мое присутствие на земле это последняя спичка
в уголке рта
моего врага, действие
в моей голове: на перекрестке прижал
усталый фланер к обожженным щекам ладони и –
Ноги меня не держат, земля к коленям бежит
Как идут дела? – Я печален
и кругом миражи.
Я учусь умирать, не смиряясь
и не оскудевая, не предпринимая ни единого шага
и не стремясь
я тренирую себя, защищаю себя и предаю
//
Светлое в мгновение ока темнеет
опускается веко
продолжается деятельная суета за окоемом
Там, наедине с бесконечностью, я капля
выплюнутая в мировой океан, и мне интересно:
«Что такое длина волна?»
– я колебался пару секунд, не дольше –
что было делать и кто будет виноват?
Стоп, сейчас я падаю
обратно в тяжелое кресло
Я из тех, кто спрашивает: «А не придется по вкусу
быть меланхоличным?»
На время, равное одному походу в бар,
легкая меланхолия пригрелась у меня на груди.
Мысли мои суть краткая прогулка сквозь мимолетные
урбанистические ландшафты на стенах
Так ты говоришь, гешефты? – Я говорю, дела таковы, что вследствие апокалипсиса мертвая моя голова, сжав в руке невредимое зеркало, вопрошает: «Я это ад или рай или всего лишь определенно скептический череп в очаге новейшей истории? Может быть? Я, последний череп?»
Ты спрашиваешь, как идут? – Ты заявляешь, что ты
интересующаяся
собственным разумом вакцина
а вера замок воздушный, чьих стен тебе никак не
втянуть в свои легкие
ты говоришь твердо, но смутно и мимо меня
ты легла, ты спишь, я слежу за тобой
ты говоришь, мол, воля это лошадка с норовом,
опрелый язычок лаврового листа
Ты сидишь на краю постели
глотаешь воду
минуешь двери, идешь вверх по лестнице
ты стоишь на крыше, я вижу ты
берешь себе стул, рукой
подпираешь голову, взгляд –
между небом и землей – ничего не случается
