Атомное Сердце. Другая вероятность.

— Каково состояние… пациентов? — спросил профессор Сеченов. В последнее мгновение он одёрнул себя и не дал упасть маске руководителя предприятия и министра промышленности, оставшись учёным, а не обеспокоенным родственником. «Чуть не назвал Серёжу и Катю подопытными. Не умерла ли во мне человечность, под гнетом долга учёного?! Это получается, что моя цена за возвышение Человеческой Расы потеря моей собственной человечности? Не стану ли я просто автоматом, который в погоне за эффективными решениями будет совершать чудовищные поступки?», — подумал немолодой мужчина. Мужчина, на которого навалилось в последнее время слишком многое.

Процесс лечения П-3

— Нечаев практически полностью здоров физически, насколько это вообще возможно. Ему предстоит от полугода до года реабилитации. Что же касаемо психического состояния… — профессора вывел из воспоминаний голос врача. — ПТСР и травма головы, вкупе с лечением новыми нейрополимерами создали довольно уникальную картину: он помнит все, но вместе с тем, его личность разделилась на "до" и "после". Пациента можно назвать новым человеком, с памятью майора Нечаева. С полной копией памяти и подавленными негативными эмоциями.

— То есть, он все помнит? — задал вопрос Сеченов.

— Полностью. — утвердительно кивнул врач. — Он осознает случившееся и частично смирился с этим. Возможны вспышки нездоровой активности с лёгкой агрессией. Пройди тот осколок в его мозге немного иначе, клиническая картина была бы совершенно другой. Ему осталась только последняя операция, но для её проведения нужна ваша санкция.

Академик задумался. Врач терпеливо ждал несколько минут, когда Сеченов решил уточнить у лечащего врача:

— Ваша рекомендация? — Дмитрий Сеченов в который раз понял, что в его эмоциональном состоянии он не объективен.

— Моё мнение, что установка полноценного модуля «Восход» избыточна. Достаточно будет новой инъекции полимеров и установки эмоционального блока «Восхода» с элементами интерфейса прибора «Мысль». Это позволит нивелировать негативные эмоциональные пики, сделав его полноценным человеком, — сказал доктор, повторив то, на чём настаивал уже несколько раз академику. Впрочем, он отлично знал, что Дмитрий Сергеевич его выслушает, вот только сделает всё по своему и своими руками.

Его желание лично оперировать пациентов, конечно, импонировало всему врачебному коллективу. Академик был лучшим нейрохирургом Союза. На его счету были десятки успешных операций. Но, когда на операционном столе лежит не безразличный врачу человек, вероятность ошибки возрастает в разы. Только весь врачебный коллектив знал: Дмитрия Сергеевича не переубедить.