Всем привет, кто меня помнит. Пока я думал, что
делать с Киберпанком и как его продолжать, попутно сообщаясь с
Мрршаном по сему поводу, стукнула мне в голову
идея...
От 04.04.23. Вычитано.
Горнило Первого Пламени — огромный, ныне пришедший в запустение
храм, чьи стены потемнели от времени и тлена. Стоял он посреди
бескрайних серых полей пепла по которым неприкаянными душами ходили
Черные Рыцари, чьи доспехи давным-давно были опалены в битвах с
демонами, а тела сожжены в пламени нового огня, который в своё
время возжег Гвин.
Сегодня это место стало ничем иным, как ареной для двух
сильнейших существ этого умирающего мира.
Одним из бьющихся был сам Гвин Повелитель Пепла, сейчас лишь
бледная тень себя былого, в ветхих, пропаленных, одеждах, но с
верным мечом, готовым пазить любого врага. Стоило пламени начать
гаснуть, как он пришел сюда с вернейшими своими рыцарями, что
сейчас блуждают по окружающим барханам пепла, предварительно
разделив свою силу на шесть частей — по одной каждому из Четырех
Королей, одну Нагому Ситу и одну оставил себе на будущий путь и
продление эры Огня. Даже так этой шестой части сильнейшего бога
хватило на целую тысячу лет процветания и благоденствия для его
страны, а божественное тело, закаленное в бесчисленных сражениях,
не в силах был сжечь и Первый Огонь.
Его же противником был простой с виду человек. Облаченный в
видавшие и лучшие времена рыцарские доспехи, он орудовал двуручным
мечом, чей клинок отливал тьмой, порой отскакивая от своего
противника и перехватывая во вторую руку висящий за спиной посох
или же покачивающийся на поясе талисман, а изредка призывая пламя
своей души в руки — тогда в Гвина летели магические снаряды,
божественные чудеса или огненные шары. То был Избранный
Мертвец.
Это был не первый их бой, не второй… даже не десятый. Из раза в
раз, из попытки в попытку, Избранный Мертвец приходил сюда и
умирал, не в силах победить. И даже задайся он таким вопросом, как
подсчет количества их с падшим богом битв, едва ли бы нашел ответ в
закоулках своей памяти, настолько все их сражения слились для него
в единую непрерывную попытку одолеть падшего бога.
Настоящий карнавал смерти и возрождения. Как и всегда,
впрочем.
Но эта попытка отличалась от иных уже тем, что противник Гвина
был все еще жив, хотя обычно к этому моменту умирал и возрождался у
костра. Чем же отличался этот раз от любого другого? У Избранного
была абсолютная уверенность, что умерев теперь, встать и уйти от
костра он больше не сможет. Так и останется сидеть там, пока теплые
языки пламени не вымоют последнюю человечность из его тела, не
уничтожат последние едва держащиеся скрепы его разума, сделав
очередным Полым на просторах этих земель. И потому сражался в этот
раз он исступленно, так, как никогда до этого.
