– Очнулся? – надо мной появилось
радостное лицо Светы.
И тут же исчезло.
– Ку… куда мы летим? – спросил я
хрипло.
Горло чем-то сдавило. Я понял, что
сжимаю это что-то своими руками.
– Домой летим, – послышался сверху
отдаленный голос девушки, – Три дня тебя искали.
Я попытался убрать неведомую хрень
от своего горла, но первая попытка вышла неудачной - пальцы
скользнули по чему-то мягкому и бархатистому. Я почувствовал, как
они стали липкими.
– Домой? – просипел я.
– В поместье, – донесся до меня
ответ Светы.
Ну, пусть так. Голова кружилась от
плавной качки вертолета. Я прикрыл глаза и вновь попробовал
отодрать хрень со своей шеи.
Напрягся, буквально ногтями
вцепившись в мягкую ткань. Получилось! Дышать стало намного
свободнее.
Я открыл глаза и уставился на чужую
отрубленную руку, на безымянном пальце которой сверкал зеленоватыми
отблесками перстень с крупным изумрудом.
Ха! Похоже, душивший меня Великий
Князь лишился руки. Так ему и надо. Руки прочь от баронского
тела.
Света о чем-то болтала там, на фоне.
Я не вслушивался - пытался стащить с мертвой руки перстень. Но тот
не хотел слезать с закостенелого, изогнутого в предсмертной
судороге, пальца.
Вертолет слегка накренило. Что-то со
скрежетом проскользило по полу кабины и ткнулось мне в бедро. Я
пошарил правой рукой и нащупал теплый металл.
Взял небольшой продолговатый предмет
и поднес поближе к лицу, чтобы рассмотреть.
Мой родовой клинок! Я радостно
уставился на перекрестие сломанной эспады.
Зажатый в правой руке эфес странно
вибрировал. Я, по привычке, хотел послать в родовой клинок эфир из
Средоточия, но тот не реагировал.
Не понял? Ну, если Мотя его
сломал…
Рукоять меча, словно притягиваемая
магнитом, начала медленно тянуться к отрубленной руке с перстнем.
Притяжение все нарастало и очень скоро я уже с большим трудом мог
сдерживать, рвущийся к отрубленной руке эфес.
Изумруд в перстне, между тем, стал
мерцать. Я посмотрел на ярко зеленый камень. Затем на притягиваемую
к нему, словно магнитом, рукоять родового клинка.
И тут в моей голове щелкнуло. Перед
глазами пронеслись картинки из старинной книги, что показывал мне
когда-то Достомысл.
Рукоять родового клинка звякнула,
примагиченная навершием к перстню.
Точно! Это же оно - Око!
– Что это там у тебя? – надо мной
вновь возникло лицо Светы, белокурые локоны скользнули по моей
щеке, – Фу, какая гадость!
