Итак, продолжаем публикацию притч о некоем Советнике Лю
и о тех, кто был с ним в те годы.
Книга Вторая
103. Как советник Лю и Сайи рано утром стояли
под воротами города.
Как-то советник Лю и Сайи отправились по делам в далёкий город. Они добирались туда много дней и, наконец, в одно прекрасное утро достигли его ворот.
Светало. Ворота, обычно закрытые на ночь, стражники ещё не отворяли и люди, пришедшие в город из окрестных деревень, громадной толпой сгрудились у самого въезда в город, подпирая друг друга со всех сторон, теснясь и задыхаясь от толчеи, ими же и созданной.
Советник Лю и Сайи расположились в сторонке от толпы, с некоторым удивлением взирая на происходящее.
Лица людей, особенно тех, кто постарше, были обращены к закрытым воротам, глаза и носы – устремлены на окованные железом доски так, будто в них таился некий смысл всей их тяжёлой жизни, будто там, за воротами их ждал невероятной силы и чистоты свет, способный осветить надеждой их уставшие души.
– Чего они так ждут? – шёпотом спросил Сайи учителя.
– Когда их пустят в город, – будничным тоном ответил Лю.
– Их там ждёт что-то хорошее или необычное? – вновь спросил Сайи.
– Думаю, что нет, – всё так же равнодушно ответил советник.
– Тогда почему они так толпятся, так упорно поджимают впереди стоящих? Они могут куда-нибудь не успеть?
– Это вряд ли, – вздохнул Лю.
– Но посмотрите, они напряжены и устремлены, будто в одном порыве… Откуда такое рвение?
– Видимо, они привыкли так жить, ведомые ближайшими задачами и управляемые кем-то извне. Они зависят от внешней цели, объединяемые стадным чувством, потерявшие себя в стремлении чего-то достичь.
– О, как они несчастны! – ужаснулся про себя Сайи.
– Возможно, но сами так не считают, – сказал Лю, будто прочитал мысли ученика, – просто у них никогда не хватало времени для самих себя…
Лю и Сайи созерцали безмолвную толпу, застывшую в ожидании назначенного часа. При этом Сайи ощущал себя чужаком, изгоем, стоящим перед мычащим стадом, готовым в случае чего растоптать его, наглого вольнодумца и одиночку.
Он уже ощущал такое много лет назад до встречи с советником Лю, но теперь точно знал, что стал другим человеком, вовлечённым в иное, высокое действие, которое для этих людей оставалось пока сокрытым за семью печатями.
Сайи прислушивался к себе и чувствовал, как презрение, жалость и сострадание, захватившие было его поначалу, шипя, огрызаясь и невнятно бормоча, уступают место милосердию, готовности помогать этим невероятно чужим для него людям.
