Стакан хрустнул в руке и осколки стекла врезались в сжатые судорогой пальцы. Император не почувствовал боли и не замечал выступившую кровь, которая сквозь побелевшие от напряжения пальцы капала на пол.
Он отошёл от окна и подошёл к рабочему столу, оставляя за собой дорожку из капающей крови. На рабочем столе императора Николая Второго лежала карта Российской Империи.
Подойдя к столу, Николай почувствовал резкую боль в руке. Он поднял руку, раскрыл ладонь и с удивлением посмотрел на кровоточащие порезы.
Император побледнел. Капли крови падали на карту России. Осколки окровавленного стекла упали на карту и стук от падения осколков привёл его в чувство.
Император в ужасе смотрел на растекающуюся по России кровь.
Он побледнел ещё больше. Император понял, что предсказание Серафима Саровского о судьбе России и о его личной судьбе начинает сбываться.
***
Небесный театр, занавес мрачный
в этом театре нет больше любви
в зале мерцает взгляд чей-то алчный
у провидения руки в крови
Смертью поставлена странная пьеса
Боги играют в жестокие страсти
звери выходят из тёмного леса
жутко взвывая в преддверие власти
Зрителей в зале уж нет, все на сцене
люди примерили маски богов
душу свою утопив в адской пене
им не узнать покаяния слов
демон по сердцу прошёл сапогами
вера растоптана. Златом наград
сердце заходится, муки терзаний
будет расплата и реки страданий
мрачный рассвет и багровый закат
души измучены, годы скитаний
занавес поднят. Да здравствует Ад!
Боги растеряны – мы не хотели
это театр – мы просто играли
арию жизни мы спеть не успели
в этот спектакль людей мы не звали
***
О Боги! —
снимите маски смерти, что застыли
печатью зла на ваших лицах
Вы заигрались, про людей забыли,
уж тьма грядёт, мрак возродится
Вы – разума великого создание
Я – философский камень на дороге
ведущей в центр мироздания
меня вам обойти не просто
