Предисловие
Земную жизнь пройдя до
середины
Я очутился в сумрачном лесу…
Никогда не понимал, как можно перепутать сон и реальность.
Для меня разница между ними очевидна. Сновидение, даже похожее
на явь, всегда ощущается зыбким маревом, воспоминанием о настоящем
мире. Что бы там ни происходило, ты не ощущаешь, будто это
взаправду. Конечно, если не говорить о кошмарах, но так и речь не о
них.
Когда ты спишь, то не удивляешься тому, что видишь. Оно для тебя
как должное, а если задашься вопросом, если что-то смущает — то ты
сам себе объяснишь отклонения от здравого смысла. Осознанный сон —
почти что осознанная жизнь, хотя с этим можно и поспорить. Если бы
я ещё помнил о том, что в осознанном сне ты способен влиять на
происходящее…
Но я не вспомнил. Я в тот момент вообще ничего не вспомнил, хотя
должен был. И если откровенно — время действительно вдумчиво
поразмышлять выдалось лишь сейчас. Уж простите за чёрный юмор, но
все предыдущие дни мне было как-то не до того.
Дни ли? С чувством времени просто беда.
Хм, и всё же перед тем, как продолжить повествование, мне
придётся повторить всё с самого начала. И вполне возможно, что в
первую очередь для себя самого.
Всё началось с того, что спустя неощутимую вечность небытия ко
мне явилось удивительное сновидение…
***
Глава I
Бесформенные пятна передо мной сложились в обшарпанные стены и
низкий бетонный потолок, тонущий в холодном сумраке, в котором
плавали разноцветные круги и танцевали мушки.
В ушах гудело, как если бы голову словно сдавило стальным
обручем. На периферии зрения колыхалось нечто тонкое, а прочее
самочувствие… Никогда не страдал от мигрени, но, похоже, всё
когда-нибудь случается впервые.
Я приподнялся на локте и сдавленно охнул. Кто-то повторил
возглас. Рядом со мной лежали какие-то бесформенные кучи, но
понять, что это за вещи, найти очертания знакомых предметов не
получалось. Разве что вбитая между полом и потолком решётка
виделась чётко. И комната напротив с таким же ограждением.
«Хотя нет, скорее уж камера или каменный мешок», — промелькнула
внезапная догадка и я закрыл глаза от пульсирующего жара внутри
головы. Думать было больно, мысли продирались через вату.
Снова послышалась чья-то речь. Судя по интонации, это был
вопрос, но язык казался чужим. Хотя стоило только незнакомцу
повторить возглас, как послышалась нормальная речь:
