Карета остановилась у невысокого
обрыва, откуда открывался вид на залив и рыбацкую деревню. Должен
был открываться, потому что отец поспешно задернул шторы и вышел
вон, оставив ее внутри. Только бросил напоследок:
— Оставайся здесь.
Девочка какое-то время вслушивалась в
его удаляющиеся шаги, потом мелкий перестук камешков, катящихся со
склона. Снаружи всхрапывали и били копытами кони, вскрикивали,
будто переругивались, птицы. А за всем этим — море, море, море!
Огромное, почти бескрайнее, оно гулко вздыхало, толкаясь о
невидимый девочке берег мягкой грудью и вновь отступая.
В карете было темно и душно. И
невыразимо скучно вдобавок. Терпение быстро подошло к концу — ну
нечем ей заняться, кроме как снова выдергивать золотые нити из
обивки опостылевших за дни в пути сидений. Девочка вытянула
затекшие ноги и задумалась — не станет же папенька ругаться, если
она отойдет от кареты всего на два шажочка? Не станет, разве только
пальцем погрозит и тут же простит, как прощал ей до этого все
выходки.
Она тихонько потянула за изогнутую
крылом медную ручку, и лаковая дверца приоткрылась с тихим скрипом,
потонувшим в новом чаячьем вопле. Морской ветер, будто только того
и ждал, швырнул ей в лицо горсть мелких брызг и рванул шляпку так,
что та едва не улетела.
Девочка облизнула соленые губы,
рассмеялась и совсем откинула густую черную вуаль — здесь она ни к
чему. Рина огляделась и увидела, что кучера Антона тоже нет на
месте, он ушел в деревню с отцом. Тем лучше, некому будет
нажаловаться.
Море оказалось не синим, не лазоревым
и не небесно-голубым с радужными переливами от солнечных лучей. Ее
глазам открылось поле молочной ртути, что на горизонте сливалось с
таким же скорбным небом. Рина пожала плечиками и, подтянув тесемки
плаща, зашагала к краю обрыва, за которым скрылся отец. Она никогда
прежде не видела рыбацких деревень. Она вообще мало что успела
повидать.
Каблуки ее высоко зашнурованных
сапожек вязли в рыхлой песчаной земле. На такой хоть рисуй, все
видно будет. Протанцевав до края, Рина заглянула за него.
Деревенька оказалась на удивление
тихой. Может, все ушли в море?
Но, переведя взгляд выше, к водной
кромке, Рина вдруг увидела силуэт отца. Он выглядел необычно —
вместо гордой осанки полусогнутая спина. Боком, пригнувшись, он
приближался к воде, а с ним рядом кучер и его верный помощник Антон
растягивал в руках рыболовецкую сеть. Как будто они собирались
кого-то ловить.
