…и нет ничего нового под солнцем.
Бывает нечто, о чем говорят: «Смотри, вот это новое»;
Но это было уже в веках, бывших прежде нас.
Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет,
не останется памяти у тех, которые будут после.
Книга Екклесиаста
Говорят, что у кальмаров до определенного возраста есть мозг, но потом он отмирает – за ненадобностью. Видимо, в какой-то момент кальмар обнаруживает, что море везде одинаковое, еда более-менее доступна, с сексом проблем тоже не возникает, а природное любопытство, которое в детстве заставляло совать щупальца всюду, куда их можно было засунуть, под грузом первичных инстинктов угасло. И маленький любопытный кальмарчик с осмысленными глазками превращается в толстого безмозглого урода, которого остается только съесть, потому что он в интеллектуальном смысле что-то типа овоща на грядке. Это если принять на веру теорию о мышлении кальмаров. Если условно предположить, что она верна, это забавно.
Хотя вряд ли это мышление сродни человеческому. Но кто знает?
И я вот задаюсь вопросом: осознают ли кальмары тот момент, когда их мыслительная функция начинает отмирать? Чувствуют ли они приближающееся безумие, пугает ли их мысль о том, что мир вокруг постепенно гаснет, теряет краски в той части, которая не касается жратвы? Или они продолжают думать, что мыслят – ведь они ищут еду, но уже не понимают, что это не мышление, это просто поиск еды.
А если предположить, что у некоторых кальмаров мышление каким-то образом все-таки сохраняется и они остаются в абсолютном одиночестве среди миллионов родственников-зомби? Они продолжают свое путешествие в океане, в поисках такого же разумного сородича – но находят ли? И только малыши-кальмарчики могут быть для них собеседниками, но они маленькие и не знают ничего такого, чего бы не знал этот чудом сохранивший мозг Другой Кальмар.
Вкушающий знание вступает на горький путь, да.
– Чего застыла?
Это Гоша, он же Козел Года, старший смены. Гоше под полтинник, и пик его карьеры – должность старшего кладовщика. Гоша страшно горд собой и считает себя альфа-самцом на вверенном ему складе. Его седые волосы завиваются мелким бесом, нос «уточкой» торчит среди глубоких носогубных складок, а вялый рот вечно перекошен в гримасе недовольства. Вся его щуплая фигура в серой спецовке унылая, как марсианский пейзаж. Но тем не менее Гоша считает своим долгом досаждать всем вокруг, причем это доставляет ему заметное удовольствие. Думаю, кто-то должен ему рассказать об онанизме, и когда он откроет для себя мир секса, то, возможно, перестанет быть таким козлом.
