Пролог
-Не помню, чтобы я тебе что-то обещал. И, кстати, эта вилка для
рыбы, ты
должна была бы это уже выучить. Детка, я не сплю с бабами
больше
недели, тем более такими, которые не в состоянии запомнить
назначение
столового прибора, так что...
- Ну ты и скот,- Анька с грохотом отодвинула стул, резко
вскочила с места
и бросила мне в лицо крахмально-хрустящую салфетку.- Сдохнешь
в
одиночестве, эгоист чертов. В старости стакан воды не подаст
никто.
- Ради стакана воды лишать себя свободы? – хмыкнул я, наблюдая
за
беснующейся фурией.- Ты слишком преувеличиваешь роль жидкости
в
пенсионерском существовании. В конце концов, горничных и
горяченьких
сиделок в коротких белых халатах вряд ли отменят, я думаю, через
сто лет.
Да, я эгоист, и мне это никак не мешает жить. Я люблю свободу и
дорожу
своим личным пространством. Анечки, Аллочки, Заиньки, Пусечки,
совсем
не вызывают у меня матримониальных мыслей. Этой дуре вообще
повезло,
что я запомнил ее имя.
- А знаешь, да пошел ты,- проорала чертовка, и грохоча каблуками
по
мрамору ресторанного пола, пошкандыбала к выходу, с грацией
царствующей особы. Господи, как завышена самооценка у бабы из
Туева –
Кукуева, еще вчера не знающей вкуса устриц. Только что сиськи у
нее
зачетные, конечно. Да зад как дирижабль. Я расправил на
коленях
полотняную салфетку – признак дорогого ресторана, и с
удовольствием
принялся за лобстера.
- Жить хорошо, Леший,- посмотрел на сидящего напротив друга
детства,
который не проронил ни слова во время театрального
представления,
устроенного одноразовой бабой.
- А хорошо жить еще лучше,- хохотнул Леха,- но в одном эта
глупышка
права, ты чертов эгоист.
- Слушай, почему они все думают, что я чего-то им должен? –
задал я
идиотский вопрос.-Я повода не даю, вроде, думать, что
сумасшедший.
- Потому что влажная фантазия любой бабы не затащить в койку
строптивого самца, не получить от него в подарок шубку или
тачку, даже
не женить на себе мужика. Они хотят перевоспитать козла, дорогой
друг.
Нарожать ему детишек и потом закатывая глаза, рассказывать
потомкам
истории своего педагогического триумфа. «Вот никто не смогла, а
она
смогла». Это высшая мхатма для них, — загоготал Леха, подливая
мне в
тоненькую рюмочку ледяную водку.
Я расслабленно откинулся на спинку удобного кресла-стула и
прищурившись, посмотрел на длинноногую, бедно одетую девку,
невесть
