Только я дернулся, как из
толпы магов полетели стихийные заклинания. Слева со свистом
объявился фаербол, справа хлынула струя воды под высоким давлением,
позади я ощутил ревущие потоки воздуха.
Взрыв маны под ногами, и
я за короткое мгновение оказался в паре метров над землей. Стихии
столкнулись в едином порыве, образуя ужасающую взрывную волну пара,
что распространилась на всё помещение собора: выбивая стекла,
витражи, снося иконы, ошпаривая всех
присутствующих.
Хотя с последним я всё
еще поторопился. Подо мной начали вспыхивать один покров маны за
другим, становясь светодиодными огоньками в непроглядной
завесе.
Кровавая броня же
полностью прикрыла меня что от пара, что от собственной
техники.
В правой руке я
сформировал гладиус, пока левую выставил над
собой.
Новый разрыв энергии уже
над головой и я, слегка изменив траекторию, упал в толпу
магов.
Первая жатва была
собрана сиюминутно. Импульса от падения вкупе с приданным
ускорением вполне хватило, чтобы погасить в нуль и сразу следом
пробить хилый покров маны одного из членов
триады.
Голова неслышно упала на
плитку собора, пока остальные пытались отреагировать на смерть с
небес.
Вырванный кусок пола с
хрустом трансформировался в острый шип, но я его пропустил сбоку от
себя, едва подставив грудную пластину.
Сбоку же на меня
обрушили смертоносную волну сосулек, от которой я и вовсе не стал
уклоняться, принимая весь урон на броню.
Та, при контакте со
снарядами, начала стремительно покрываться ледяной коркой, которая,
впрочем, долго не продержалась ввиду общего накала, что я на данный
момент ощущал.
Техника «Они», как и
проглоченные пилюли привели к тому, что мое тело будто стало
подобно небольшому ядерному реактору, вовсю выбрасывая огромные
потоки тепла вовне.
Меж тем один из
восточников нанес удар мне в грудь раскрытой ладонью. Навстречу ему
я успел выдвинуть запястье, броня на котором тут же лопнула, как
арбуз.
Занятно...
Новая атака
татуированного ушла в сторону, я же контратаковал ударом в челюсть.
Очевидный блок не стал удивлением для меня, потому как следом из
моего кулака выстрелила кровавая игла, что вонзилась мужчине в
грудь.
Тот зашипел и
рефлекторно приложил руку к месту ранения, на что я и рассчитывал.
Потому как укол гладиусом в гортань оборвал жизнь
восточника.
Только я вынул лезвие,
как кровь брызнула фонтаном и оросила мою броню, чем я также не
преминул воспользоваться, восстанавливая поврежденные участки, а
также создавая новые слои поверх уже
существующих.
