История умалчивает о том, куда деваются потерянные вещи, но опыт говорит, что число потерь всегда превышает число находок. Лично я регулярно теряю расчески, ручки, заколки для волос и прочую ерунду, не считая того, о чем я попросту забываю по своей рассеянности. А вот похвастаться тем, что в таких же количествах меня преследуют находки – я не могу. То есть, конечно, время от времени случается вдруг обнаружить старую записную книжку, или любимые духи, неведомо как попавшие в карандашницу, но это все – ничтожный процент от общего числа сгинувших неведомо куда предметов.
Но потери – это что. С потерей даже очень дорогого предмета можно смириться, потому что вещь – всего лишь вещь. А вот находки… Найденная вещь, особенно не тобой же утерянная – загадка. Кому она принадлежала? Как она оказалась здесь? Почему вдруг покинула своего хозяина и позволила найти себя постороннему человеку? Мало того, самый обычный предмет на поверку может оказаться чем-то совершенно иным, нежели прикидывался. (И люди бывают такие. Знавала я одного человека, так вот, на вид он был совершенно старик, но руки у него молодые и взгляд цепкий, пронизывающий. И если вам доведется с ним встретиться, послушайте моего совета – не вздумайте играть с ним в карты, или затевать драку – грустно закончится. Он только выглядит немощным, его одна ведьма прокляла. За дело, надо сказать, но это когда было! Сто раз уже раскаялся человек, а до сих пор мается со своей внешностью за дело столетней давности. Нет, наверное, теперь-то не мается, привык уже…)
Поэтому, находок я опасаюсь, особенно, если обнаруживаю их на собственном столе среди бела дня. Потому что… мало ли что.
Для тех, кто не знает, «фуросики» – это такой большой японский носовой платок. То есть, почти платок, потому что ни одному японцу не придет в голову в него высморкаться, – фуросики предназначены для упаковки подарков.
Тот, кто оставил мне на столе подарок, завернул этот подарок именно в фуросики. Из моих знакомых всего пара человек ориентировалась в японских традициях, но никому из них не пришло бы в голову подкидывать мне подарки на письменный стол.
– Так-с… – сказала я вслух самой себе, чтобы обозначить отношение к ситуации. – А что бы сказала на это Маркиза?
Тут опять придется отвлечься от хода истории и пояснить некоторые моменты. Маркиза – это не почетное звание, не титул, это имя. Так зовут одну мою знакомую фею, и совершенно не за чем при слове «фея» воображать себе бабочкообразное создание с крылышками или инфантильную нимфетку. На первый взгляд трудно разобрать, сколько Маркизе лет: где-то между двадцатью пятью и сорока. А стоит ей заговорить, как хочется прибавить еще две сотни. Вы можете удивиться, что я, бестолочь, могу дружить с такой особой, но дружба – не совсем то, что нас связывает…
