1. Пролог
Пока не познаешь ада, рай не имеет ценности…
Пролог
– ЭЭЭЙЙЙ, ДИ-И-ЛА-АН! ВЫХОДИ, ТВОЮ МАТЬ! Тебе всё равно не спрятаться! Лично для тебя я приготовил что-то намного интереснее, чем смерть!
Этот голос пробирает до костей. Тягучий, хриплый, низкий, мерзкий... От этого голоса и от слов, им брошенных, чувства отчаяния и безысходности затапливают с новой силой. Но пока я не готов сдаваться и всё ещё рассчитываю унести ноги...
Мне не стоило вламываться в этот дом, уповая на лёгкую наживу. Не стоило тащить сюда парней и обещать им безопасность. Сейчас им определённо легче, чем мне, потому что они уже ничего не чувствуют. А я, истекая кровью, лежу за диваном в углу гостиной и слушаю этот мерзкий голос, который, кажется, приближается.
Найдёт ли меня этот тип? Ответ очевиден – найдёт!
– Эй, Дилан! Выходи, и мы поговорим, – настойчиво требует он. Потом, посмеиваясь, добавляет: – Ну или я буду говорить, а ты послушаешь.
Его шаги слышны в паре ярдов от дивана. Затаив дыхание, я до ломоты в пальцах сжимаю рукоятку биты. Рана в плече почти не беспокоит, она совершенно точно не смертельная. И этот тип отчего-то не собирается меня убивать. А я совершенно точно его убью... За парней, которые уже мертвы, и для того, чтобы спастись самому. И да, потом я отправлюсь к своему отцу, чтобы поквитаться ещё и с ним. Потому что всё происходящее – его вина, чёрт возьми. И он ответит!
Шаги замирают совсем близко, моё тело напрягается, и я готов броситься и атаковать, собрав последние силы. У него есть пушка, которой он воспользуется, скорее всего, но просто лежать здесь, за диваном, и уповать на судьбу – совершенно точно не про меня.
Шаги возобновляются и начинают отдаляться. Это мой шанс. Рывком поднимаюсь, перелетаю через спинку дивана и выбрасываю руку с битой вперёд. Она обрушивается на голову владельца этого дома. Но то ли голова его сделана из камня, то ли я так ослаб, но удар не даёт ровным счётом ничего. В то время как я вложил в него слишком много сил, которые тут же покидают меня. Плюс я потерял слишком много крови... Мешком падаю на персидский ковёр, который только выглядит мягко. Хочу подняться, но тяжёлый ботинок придавливает пробитое плечо.
Твою мать...
Ствол, направленный прямо в лицо, вызывает лишь чувство опустошённости. Страха нет. Я уже давно ничего не боюсь. В том числе и смерти. Но умирать всё равно не планирую.
