Несколько лет назад.
– Вставай, боец! – еле сдерживая слезы, я колотила кулаками по его груди, – Вставай, боец! Бойцы не плачут!
Злой не шевелился и продолжал лежать на снегу. Глаза его были закрыты, рваное дыхание поднималось облаком в морозном воздухе. Твою мать. Я стала лупить его по щекам красными скукоженными от мороза ладонями– рукавицы я потеряла ещё в самом начале пути. Саня поморщился и открыл глаза, я отвернулась и смахнула слезы.
– Развалился тут. Отдохнуть решил? – я покосилась на его рваную штанину, залитую кровью, и торчащие кости, борясь с тошнотой. Он проследил за взглядом и попытался привстать.
– Не надо, не смотри, – я пресекла его попытки, мешая ему подняться.
– Вот же блядь, – он матернулся, – Перелом, сука.
Он откинулся на спину и спросил:
– Давно отдыхаю?
– Не знаю. Может, минут пять-десять. Сильно больно?
– Прорвёмся, - он поморщился.
Саня достал из кармана пачку «Парламента», но подкурить у него не получалось. Я выхватила у него сигарету, достала из кармана спички, и через мгновение вернула её на место уже подкуренную.
– Ты куришь? - рыкнул Злой удивлённо.
– Неа, пробовала однажды.
– Добрый тебя грохнет. Опустив окурок в снег, Саня опять заговорил:
– Слышь, Малая, гони за помощью, ты не справишься, а сам я не дойду.
– Хернёй не страдай. Я тебя не брошу, – я поднялась на ноги, – Надо шину наложить, потерпи, поищу ветки. Через некоторое время я уже сидела на коленях перед ним и импровизировала с ветками и ремнями, сооружая шину.
– Слушай сюда, Малая, – Злой схватил меня за руку, – Встаёшь и идёшь на юг, выйдешь к тропе, а там налево и топать до зимовья не сворачивая. Нож у меня возьми, на всякий..
– Да, заткнись уже! Ты что, не понимаешь? Я совсем не ориентируюсь на местности. Мне что юг, что восток! Я не найду тебя потом! Я не смогу привезти помощь, – орала я, – Поэтому соберись и приготовься к долгому пути. И да, будет больно. Но ты ж помнишь, бойцы не плачут.
– Твою мать...
Я не стала слушать дальше и пошла за большими ветками, которые видела в низине. Проваливаясь в снег почти по середину бедра, я ухватила большую сухую раскидистую ветку и волоком потащила её к месту, где лежал Саня.
– Саня, вот сейчас ты залезешь сверху, и я тебя потащу.
– Ну ты и дура, нахер тебе это надо. Иди и помощь приведи, Геракл, ёпт.
