© Copyright by Krzysztof Piskorski; Copyright by Wydawnictwo Literackie, Krakow, 2013
© Сергей Легеза, перевод, 2016
© Михаил Емельянов, иллюстрация, 2017
© ООО «Издательство АСТ», 2017
* * *
В годы, когда Серива еще властвовала над большей частью известного мира, когда по ее улицам катили изукрашенные золотом кареты, а на троне восседал король, повелевавший звать себя Дитем Света, когда люди глядели на тенепространство со страхом, а Ребро Севера все еще стояло, жил в городе некий фехтовальщик из малоизвестного рода.
Кавалер этот относился к будущему своему столь же легкомысленно, как и к чувствам, которыми нередко одаривали его дамы. Часто погружался он в простые действия, часами мог исследовать фактуру рассохшейся оконной рамы, наблюдать за полетом голубей над крышами Серивы или от заката до рассвета совершенствоваться в искусстве поединка. А поскольку именно последнее любил он больше прочего, то в зрелом возрасте тридцати двух лет, когда начинается наша история, сделался он одной из лучших шпаг Юга, подкрепляя природный талант и годы тренировок опытом двух войн, каждая из которых заставляла глаза его становиться все холоднее и все отрешеннее. Не осознавая собственного значения, не предвидя клейма, которое пришлось ему в дальнейшем оттиснуть на судьбах страны, дрейфовал он от авантюры к авантюре, от схватки к схватке – а острая рапира спасала ему жизнь так же часто, как острый взгляд и быстрый ум.
Звали кавалера Арахон Каранза Мартинез И’Грената И’Барратора, и был он мастером фехтовальной школы, известной как la destreza. Это – его история. А скорее, одна из историй, поскольку их столько, сколько перьев в хвостах павлинов из садов Базилики Светосхождения – и каждая переливается иным оттенком. Знайте, что это не та версия, которую позже люди вполголоса повторяли в темных портовых тавернах Серивы, осматриваясь внимательно, не сидит ли рядом шпион инквизиции. И не та, переложенная после на вирши плохонькими поэтами, а печатниками выпущенная в томиках, оправленных в козьи шкуры, на радость дворцовым дамам.
Этот рассказ совершенно иной, поскольку написан он кое-кем, кто был с кавалером И’Барратора большую часть памятного 634 года. Вы бы наверняка хотели, чтобы я сейчас же представился и объяснил, отчего думаю, будто моя версия – правдивей и лучше прочих. Но, уж простите, этого я сделать не могу – не только из скромности, но и потому, что мое имя и все, что вы могли обо мне слышать, окрасит фальшивыми тонами содержание следующих страниц, как высокие витражи базилики окрашивают главную площадь Серивы, когда священники зажигают свечи во время полночной службы.