Закатное солнце почти не слепило

Лиловые волны океана рассекает огромный ржавый корабль. Кривой нож носа вздымается над очередным холодным валом, чтобы, навалившись, взрезать его до белого пенного нутра. Свидетель из нашего мира назвал бы корабль дредноутом. Это с первого взгляда. Со второго он бы понял: моря Земли не знали таких линкоров даже в период между двумя великими войнами, когда стальные левиафаны украшали, или уродовали — дело вкуса — бухты великих держав мира.

Этот исполин бы точно изуродовал. Цвета запёкшейся крови, с вытянутыми хищными обводами, ощетинившийся пушками так, словно оружейники забыли чувство меры и ставили стволов по три, там где хватало одного, а где в огромную башню просились три орудия — ставили три, но в два ряда. Сотни метров гулкого рыжего сплава и на палубе никого. Но принять корабль за необитаемый не дают чёрные дымы из торчащих кверху труб. Они исторгают облака копоти так, словно их предназначение состоит в осквернении низкого пасмурного неба.

На верхней палубе гуляет только ветер, заглушая рокот пены далеко внизу. Но вот дрожь проходит по толстому металлу: дредноут меняет курс. Первыми разворачиваются носовые орудийные башни – похоже для них среди холодного простора цвета крови осьминога нашлась цель под стать калибру. Иначе зачем наводить десяток стволов, каждый толщиной с вековое дерево, в сторону, где бродят средь неизведанных материков только волны.

Залп сотряс корабль, эхо выстрелов сотрясло испачканное небо и подняло свой, горячий, ветер, радиально примявший волны плоской рябью.

В пяти километрах по курсу дредноута снаряды зарылись в толщу воды, поднимая глубинными разрывами фонтаны достающие до низких туч. Вниз пролилась стена воды, из-за которой всё явственнее виднелось разгорающееся сияние в точке, ставшей целью для пушек корабля и его полукилометровой туши, закладывающей невозможный вираж и собственное цунами по левому борту.

На переднюю орудийную башню взобралась странная фигура, похожая издалека на паука. Вблизи вы бы услышали, как скребут по металлу металлом суставчатые лапы чудовища, которое вылезло из недр дредноута полюбоваться на дело рук своих. Рук, кстати говоря, вполне изящных и даже красивых, как и вся верхняя часть обнажённой девушки с длинными волосами, ниспадающими белыми локонами на грудь. Можно залюбоваться, если получится не падать ошеломлённым взглядом ниже пояса, где живое и красивое тело гнездится в кибернетическом кошмаре, напоминающем одновременно конечности насекомого и манипуляторы совершенного механизма.