1. Пролог
— Урод! — хватаюсь твёрдой хваткой за решётку, до жжения в ладонях, срывая в кровь мозоли. Хочу плюнуть в лицо этому ублюдку, но по горькому опыту знаю, что за это меня не будут кормить несколько дней.
— Глаза Ангела... — говорит он на ломаном русском, хватает меня грязной, огромной ладонью, сдавливая щеки, поворачивает голову в разные стороны. — Сучки не могут быть настолько прекрасны. Не думаю, что смогу выдержать. Хочу поиметь девку!
— Н-нет... отпустите... прошу! — дергаюсь, как от удара током, когда этот уродливый мужик приближает своё лицо к моему. Тошнота у самого горла, когда облизывает щеку шершавым языком.
— Если только надеть ей мешок на голову и вусмерть нажраться, — говорит второй охранник, что стоит рядом и наблюдает все это время. — Не забывай - она дочь нашего врага.
— Да плевать! Дырка она и есть дырка. Никто и не заметит, — хмыкает он, вытаскивает свой мерзкий отросток и трясет перед моим лицом. Запах отвратительный, словно немытый туалет в заброшенном торговом центре.
В этот момент за железной дверью что-то гремит, привлекая их внимание. Они переглянувшись хватают оружие и спешат проверить, что произошло.
А я смотрю им вслед и шумно выдыхаю. Пронесло. Пока что…
Это место пропахло грязью, потом, мочой. Женские крики оглушают. И как бы я не хотела абстрагироваться, не получается.
Скоро, совсем скоро и меня ждёт печальная участь.
И даже деньги, которые отец перевел на счёт похитителей, не помогут. Меня бы уже давно положили на алтарь насилия, чтобы эти звери смогли забрать всё чистое и светлое, что есть в женском существе.
Я еще девственница... Для них это лакомый кусочек. Они сделают это чисто ради забавы.
Я буду распята и осквернена зверьем, что жрут без приборов, ссут без шторок, трахаются, не подмываясь.
Закончу, как эта женщина, что приносила мне похлебку на последнем месяце беременности, и судя по обреченному взгляду, рожать она будет прямо здесь. Выживет, если природа помилует.
Я в аду. Выхода нет. Только мрак, грязь, страх. Моему одиночеству здесь нет конца. Отчаяние давно въелось в плоть, разлагая душу. Нужно подумать о хорошем, но сил нет. Желания тоже.
Один из животных вернулся. Осматривает меня сальным взглядом, бьет по клетке пистолетом, заставляя вздрогнуть как дичь на привязи. Ржет, скотина, что-то на своем языке буровит и снова... расстегивает брюки. Только не это. Только не это!
