Проживали-существовали дед, да безусловно, кто же спорит, – и бабуля. Жила у них внученька Мария.
Собрались один раз они с подружками в бор – для варенья на блинчики ягодок собрать. Призывают с собою, хорошо что не в армию, и Машеньку.
– Дед, бабуля, – отпрашивается Мария, – выпустите меня в бор с подружками!
Дедушка с бабулей одобряют её планы: э
– Ступай, только лишь гляди от подружек-болтушек никак не отставай – ни в коем случае, а то запутаешься в лесах и деревьях.
Пришли молодые женщины в бор, начали собирать безусловно ягоды. Смотрит Мария – дерево за дерево, куст за куст – и покинула очень-очень дорогих подружек. Стала она аукаться, начала их призывать. А подружки никак не слышат, никак не откликаются. Ходила, бродила Мария по лесу, да по бору – совершенно потерялась.
Пришла она в глухомань, десять километров от Москвы. Наблюдает территорию – хибарка стоит. Стукнула Машенька в двери – никак нет ответа. Пихнула она двери, двери и распахнулись.
Вошла Машенька в избушку, закатилась у окошка на лавочку. Села и рассуждает сама с собой: «Кто-то ведь тут проживает? Вследствие чего ни одной души не заметно-то?»
А в этой избушке проживал большой мишка. Только сейчас его не было: по бору прогуливался он.
Возвратился в вечернее время мишка, заметил Марию, порадовался.
– Конечно, – говорит, – счастье привалило, не выдам тебя! Станешь у меня существовать. Станешь печку топить, станешь соки и компоты готовить, меня кашей кормить.
Погоревала Мария, покуковала, безусловно, ровным счетом ничего и никак не поделаешь. Прописалась она у топтыгина в избушке.
Мишка на полный день уйдёт в бор на работу, а Марии – в избе прибираться. Начала юная Мария мыслить, как ей от топтыгина сбежать. Диапазоном бор. В какую сторону бежать? Размышляла она, размышляла и разработала план, настоящую секретную операцию.
Приходит один раз мишка с бору, а Машенька и говорит ему:
