Хм, дайте-ка вспомнить, когда же это случилось… Нет, не вчера и
даже не месяц назад. Если оторваться глазами от пола и переместить
тело под окно, то увидеть мне доведётся очень уж миловидную картину
природы. Словно умелый художник Леонардо или Микеланджело, а
возможно и сам Рафаэль в купе с Донателло собрались дабы воссоздать
одну неприглядно красивую картину. Золотые поля пшеницы, отвесные
горы наполнены дивной силой матушки природы. Сам пейзаж
завораживал, будоражил и поднимал в груди такое сокровенное чувство
вдохновения, что желание творить, или заняться чем-то так и перло
из меня. К великому сожалению, глаза видели, а руки молчали. Но, об
этом чуть погоди.
За красивыми обоями с рабочего стола в натуральную величину
скрывалось немало важных деталей. Люди, приодетые в лохмотья,
загаженные потом, грязью и гарью, домики в которых те живут, без
отопления и хоть намека на современность, в заключении неведомая
мне зверушка с большущими ушами, которая сейчас внимательно следила
за мной, удобно умостившись на подоконнике. Без крыльев этими
самими ушами оно воспарило вверх, и унеслось далеко за горизонт
моего ограниченного иллюминатора.
— Кто же ты? — спрашивать было лишним.
Ни кабелей, ни фонарей, ни электричества. Если и говорить о
глуши в этом мире, то место где я родился было натуральной дырой
мира. Его черной дырой.
Я не хвастаюсь, но мне довелось переродиться. Умер уже как год,
может больше. Календарь, ах календарь, даже тебя здесь нет.
Завидовать здесь нечему, ведь что раньше — мне посчастливилось
жить в богатой семье, с обычными родителями, как у всех, со всеми
благами цивилизации двадцать третьего века. Невозможно переоценить
то, в какую истерику я впал, когда осознал, где переродился.
Какое-то грязное средневековье, с частичной антисанитарией и
отсутствием электричества как такового. Хах, мне ещё повезло, что
все вокруг, а это привычная мне служанка, нынешняя мать и отец
приняли мою истерику за плач несмышленыша и смотрели на все со
снисхождением.
Впрочем, «плачь новорожденного» — определение самое точное,
которое мог выдать эксперт, если бы я оказался во взрослом
теле.
Конечно, переродиться, само по себе — чудо в самом прямом его
проявлении, при котором в современные научные теории без спроса
вломились такие понятия как «душа» и «перенос сознания». Нет и к
моему времени люди приучились использовать передачу мыслей, опыта и
всего остального, но ведь все делалось через трансформатор —
фактически машину. Изменять или корректировать геном в жестко
ограниченных правом рамках тоже позволялось. Такая деятельность
требовала столь много бумаг, денег и разрешений, что мне смогли
улучшить только невосприимчивость к самым опасным болезням.
Животных это касалось тоже, но в меньшей степени, там свобода была
побольше и экспериментов было великое множество. Но вот, сейчас
средневековье, а перед моими глазами неведомая
генномодифицированная зверушка. Хорёк, с большими ушами на которых
тот и летает. Странно, не правда ли? Это такой розыгрыш? Меня же
уже наверняка поймали, по необычному для детей поведению, и
наверняка сумели сопоставить факты. Пришли к выводам, мои
надзиратели, что подопытного нужно помучать.
