1. 1
- Мне, пожалуйста, Барбоса и Жульку, будьте добры. – Послышалось откуда-то негромкое.
Я все-таки отлепила уставший взгляд от архивных бумаг, оглядываясь слегка недоуменно, сдвигая прямоугольные очки в черной оправе немного на нос. Движение было уже привычным и отточенным.
Зрение начало серьезно портиться год назад, но очки вроде бы помогали. По крайней мере, в этом меня уверял окулист на плановой проверке.
На высоком столе неровным скопом лежали стопки бумаг. По левую руку, в ячейках, находились карточки – старый библиотечный каталог, в какой-то степени он был старше меня.
Немного дальше, начиная от входа, возвышались с десяток потрепанных деревянных стеллажей с разнообразно-скудным ассортиментом книг. Новых поступлений не было уже давненько.
Живых душ рядом не оказалось. Да и вообще в такое время мало кто приходит. Откуда тогда звук?
- Барбоса… и Жульку. – Нагнетающий шепот повторился.
Надвигая очки обратно, привстала, прогибаясь аккуратно через надстройку стола, бесшумно приподнимаясь со стула. Колени отдали болью от долгого сидения на месте, но я сцепила зубы, сильнее сжимая столешницу пальцами. Пора и спортом заняться, домашние тренировки помогают поддержать форму тела, но все равно не укрепляют, глядишь, и не зачахну в этой библиотеке. Хотя кого я обманываю? Меня все устраивает. Моя уютная жизнь… Когда-то я буду готова к большему.
На меня снизу смотрел мальчик, на вид, лет девяти, вроде и не совсем малыш, но ростом чуть-чуть не доставал макушкой до конца стенки мебели. От того я его и не заметила. Синие глаза немного испуганно округлились, заметив взрослого, но ребенок сдержал явный порыв убежать.
- «Барбос и Жулька» Куприна Александра, эта книга тебе нужна? – Сделала напрашивающееся предположение я.
Дитя неуверенно кивнуло, прядь белесой челки смешно упала на округлый нос, а глаза неуверенно забегали.
Я умилилась, по-доброму улыбаясь этому чуду.
Подобные ситуации происходили довольно часто. У нас большая детская районная библиотека, а посему самыми частыми посетителями были именно дети. Часто с родителями, реже – одни, если жили совсем недалеко. И не всегда они могли прямо выразить, чего хотят. Это была уже больше прерогатива подростков.
Я всегда очень любила детей, но, к сожалению, к двадцати восьми годам не успела родить собственного ребенка. Мои самые продолжительные отношения закончились почти два года назад, когда родители умерли один за другим, а мой молодой человек сказал, что ему надоели мои вечные страдания и слезы. И что он не собирается больше возиться со мной и надуманными проблемами.
