28 декабря 1991-го года. Москва.
Эта московская квартира была довольно захламленной, несмотря на
солидный метраж и новизну дома. Ковры, столики, огромные вазы,
стоящие на полу, вычурная тумба, на которой стоял слишком уж
большой телевизор. Пышные шторы, буквально кричащие о том, что они
лучшие в мире собиратели пыли. Казалось, хозяева вовсю пытаются
овладеть ролью имеющего вкус хомяка, тащащего к себе домой пусть и
не всё подряд, но явно желающего натащить как можно больше.
Аляповатая большая картина в коридоре, убедительно демонстрирующая,
что её вычурную раму можно использовать для убийства некрупного
слона, подчеркивала творящуюся на жилплощади вакханалию вещизма, а
небольшие вязаные салфетки, лежащие на любой свободной
горизонтальной поверхности, могли вызвать приступ удушья у
человека, обладающего вкусом.
Впрочем, двоих мужчин в возрасте, находящихся в зале этого
примечательного жилища, окружение ничуть не смущало, несмотря на то
что они оба тут были в первый раз.
И в последний – тоже.
Им нужно было просто поговорить. Семья хозяев, понятия не
имеющая, что сейчас по их драгоценным коврам ходят совершенно чужие
обутые ноги, радовалась жизни в одном из московские ресторанов,
радуясь халявному приглашению от владельца заведения. Другие люди
аккуратно вскрыли замок, запустив в жилье непрошенных гостей.
- Жора, ты понимаешь, что нам хана!? – наконец, нервно заговорил
один, после того как едва видимая тень из коридора, сделав
успокаивающий жест «всё чисто», вышла из жилья. С омерзением
покосившись на штору, место которой легко усматривалось на сцене
Большого Театра, человек развернулся к сидящему на диване
собеседнику. Тот, слегка поморщившись, бросил на него взгляд, а
затем, потянувшись вперед, взял рюмку, полную отличного коньяка,
который эти двое не поленились принести с собой. Выпив, упомянутый
«Жора» выдохнул, зажевал долькой лимона, лежащего тут же на
блюдечке, прищелкнул языком, и только потом проговорил, вновь
откидываясь на мягкую спинку дивана:
- Валера, не усугубляй. К нам вообще не должно быть
претензий.
- Ты вот сейчас серьезно? – пробормотал тот, как будто не веря
собственным ушам, - Прямо серьезно мне такое говоришь?
Оба человека были довольно похожи друг на друга. Оба в возрасте,
близком к сакральным 55-ти годам, одетые в почти одинаковые рабочие
костюмы мышиного цвета с неброскими галстуками, подтянутые и
редковолосые. Никаких животиков, столь свойственных работникам
низшего и среднего номенклатурного звена.
