Наполеон и граф Монтекристо

Есаул смерил незнакомого казака взглядом с ног до головы. Почти двухметровый детина возвышался над ним чуть не голову.

– Из уральских, говоришь? Из пополнения?

– Так точно, господин есаул. Угораздило вот отбиться от своих. Пошел по нужде в кусты, живот у меня прихватило. Слышу – шум, гам, топот. Пока то да се, пока портки надел, выскакиваю – а наших и след простыл. – Стоящие рядом казаки загоготали. – Только мой Гром стоит, копытами перебирает. Видать, срочный приказ пришел. Я, было, по следам пошел, да они быстро смешались с другими. Там пол-армии протопало. Дозвольте, господин есаул, пока к вам прибиться. Обузой не буду. А там разберемся. Одному скучно как-то.

– Скучно ему. Скажи уж, на хранцузов боишься один нарваться, – со смешком заметил кто-то из казаков.

– Не-а. Хранцузов я не опасаюсь. Взаправду скучно. Я обчество люблю.

– А Гром у тебя хорош, – заметил есаул, знающим взглядом окидывая коня. – Ахалтекинец? Откуда такое чудо?

– В Бухаре купил. Довелось побывать в тех краях. Я дочку ихнего эмира помог от абреков отбить. Ну, он мне и уступил по дешевке. Так бы у меня нипочем денег не хватило. Дорогущее животное.

– За дочку мог бы и подарить, – заметил все тот же казак.

– За сына – мог бы. Девки у них не в почете.

– А зачем тебе вторая шашка? – спросил есаул, заметив торчащую из-за плеча рукоятку.

Ахалтекинец

– А я – двуручник, – ответил уралец так, как будто в этом не было ничего необычного. Но реакция казаков на это заявление показала, что необычное в этом было. Двуручники встречались крайне редко. Искусство боя двумя руками было изрядно подзабыто к началу девятнадцатого века. – Дед обучил. Он у меня славным был казаком. Да и сейчас кому хош это докажет, хотя ему скоро шесть десятков стукнет.

– Зовут-то тебя как, казак? – спросил есаул.

– Егор. Егор Хватский, господин есаул.

– Знатная фамилия. Сколько лет?

– Девятнадцать.

– Женат?

– Нет покедова.

– А что это у тебя за ружье такое чудное?

– Купца залетного упросил продать. «Зверобой» называется. Какой-то наш умелец придумал. Оно пятнадцатизарядное и очень точного боя[1]. Ободрал, гад, как липку. Но не жалею.

Но тут интересный разговор с уральским казаком пришлось прервать.

– Хранцузы! Около полусотни! Сопровождают малый обоз! Карета и две повозки! – доложил подскочивший казак из передового дозора.