Первач

Рисунок на обложке студии «VitalyArt»

Разорвалось единственное звено, которое связывало Тихона Злотникова с прошлой, вполне уютной и сытой жизнью.

Нещадно побитая ржавчиной и равнодушная к переживаниям бывшего члена команды, старая посудина «Берта» под оглушительный рев двигателей наконец отвалила от причала. Это было последнее гражданское судно, завершавшее вояж по Братской Резервации перед введением эмбарго. Несмотря на яркие бортовые фонари, ночной туман быстро поглотил уставшую и потасканную бессчетными грузами, но все еще быстроходную старушку. Последним в тумане растворился сигнальный маячок на клотике.

Вспомнив, как постоянно маялся капитан от несварения желудка, Тихон мстительно пожелал, чтобы старику Мао сегодня выпала беспокойная ночь да пришлось бы побегать между рубкой и общим гальюном. После той заварушки, что устроил Тихон перед изгнанием, отхожее место в каюте капитана еще долго не заработает. Но, разумеется, только по этой причине корабельного сантехника никто не выбросил бы за борт, оставляя на растерзание местным головорезам. Наделе все вышло гораздо хуже, и причина отставки заключалась в том, что он, Тихон: во-первых, отъявленный негодяй и бунтовщик; а во-вторых, партизанский шпион и контрабандист. А ведь всего лишь хотел, как это не раз бывало, провезти втихаря несколько десятков граммов кристаллических матриц. Партизаны обожают высокие технологии.

Да, контрабанда. Да, опаска. Но, благодаря занимаемой должности, плевое дело – сыплешь товар в презерватив, побольше воздуха в него, завязываешь и аккуратно вмуровываешь в поплавок смывного бачка. Спокойно доплываешь до столицы Резервации, благословенного города Братска, меняешь поплавок на штатный и передаешь товар доверенному человеку. К тому же прибыльное дело – за два-три рейса выходит столько бобов, словно пахал три года где-нибудь на шахтах.

Угрызений совести из-за того, что нарушает закон, Тихон не испытывал. Такова жизнь. В Бюро не жалеют денег на оплату наймитов, чтобы те не давали партизанам возможности продохнуть, а сами качают нефть безостановочно, добывают презренный металл, уголь и всякое прочее дерьмо. Партизаны делают все, лишь бы только доставить как можно больше беспокойства федералам. А так как среди наймитов неизбежно находятся те, кто, работая на БЭН, готовы кормиться и от партизан, сотни маленьких ручейков, благодаря коррупции, разрастаются в широкую реку под названием Незаконный Оборот, где дружным потоком плывут не столько наркотики и прочая гадость, сколько разные продукты и товары, запрещенные Девятой поправкой, с которой знакомы все, но самые отчаянные плевали на нее с высокой телебашни. Можно, конечно, стоять на берегу и, давясь слюной от зависти, смотреть, как правильные люди ловят рыбку в мутной воде и сколачивают состояния. А можно и ступить аккуратненько с краешка – так, чтобы ноги не очень замочить и в то же время не захлебнуться ненароком, если волна пойдет...