Прошлой ночью проснулся я часа в два от боли в сердце. Щемит, давит, прыгает во все стороны. Выпил валокордина, кое-как до утра провалялся. Решил пойти в поликлинику. Давно я там не был, лет пять не меньше: все как-то некогда, да и повода такого, чтобы вот прямо так взять и пойти, не было.
Отстоял очередь в регистратуре. Направили меня в пятнадцатый кабинет, к нашей участковой. Поднялся на второй этаж, а там народу тьма тьмущая: словно всех инвалидов собрали: кто на коляске, кто на костылях, кто с палкой, кто с клюшкой. Гул стоит, как из пчелиного улья: это больные друг с другом ругаются; кто-то хочет вперед пройти, а другие не пускают; кто-то имеет право, а кто-то не имеет, но все равно ждать не хочет.
Какими словами обзывали друг друга эти люди, не скажу это не для печати. Только, в конце концов, разодрались они в пух и прах. Коляски, как танки, наезжают одна на другую, палки свистят в воздухе, как шашки, глаза сверкают, на щеках румянец взыграл.
«И вся-то наша жизнь да есть борьба…».
Появилась заместительница главврача по лечебной части, пригрозила вызвать милицию и часть очереди увела в другой кабинет. Я пошел вместе с ними. Сидим мы перед запертым тридцать шестым кабинетом, ждем.
Прибегает дама в белом халате: под мышкой толстенная рукопись.
«Это все ко мне?» спрашивает.
«К вам!» отвечаем мы радостно.
«Я вас не приму. У нас сегодня в поликлинике в четыре часа начинается научно-практическая конференция. Я там выступаю с докладом. Мне готовиться надо. Идите в сорок четвертый кабинет. Там примут!
«А как называется ваш доклад?» поинтересовался я из вежливости.
«„Улучшение медицинского обслуживания населения в рыночных условиях“. А вам, собственно, какое до этого дело?»
Пришли мы к третьему по счету кабинету, а из него врача под руки выводят и на носилки кладут.
«Что с ней?» спрашиваем.
«Голодный обморок!» говорят. «Вы знаете, какие у государственных врачей зарплаты?»
Наконец, я все-таки попал на прием к одному терапевту. Посмотрел он мне прямо в глаза и сказал.
«Вам надо к психиатру! Страх смерти есть?»
«Есть! признался я. «Уж больно помирать неохота!»
«Ну, значит, все правильно: идите к психиатру в восемьдесят второй кабинет. Там вас осмотрят и скажут, что делать: или в „Кащенко“ положат, или направят на лечение в диспансер. А по моей части у вас все в порядке».
