– Госпожа Кыш, мы бесконечно благодарны вам за любезное согласие помочь, тем более в таком щекотливом деле. Я уже двадцать лет служу здесь директором и, поверьте, впервые столкнулся с настолько гнусными обвинениями. Это, можно сказать, черное мерзкое пятно на репутации нашего старейшего, известнейшего музея. Подобное недопустимо в мире искусства.
– Уверена, это недопустимо в любой сфере или ситуации, – посочувствовала я весьма расстроенному толстячку, семенящему рядом, рассыпаясь в благодарностях. Когда же он перейдет к сути дела?
Смеркалось. Меня просили прийти после закрытия музея для посетителей, и поэтому, как я ни старалась идти тихо, стук каблучков гулко разносился по длинному коридору. Осторожно ступая по старинному, натужно поскрипывающему паркету, я с интересом крутила головой по сторонам, проходя через анфиладу помещений, хотя в юности посещала бывший царский дворец не раз. Хорошо сохранившиеся резные деревянные панели по-прежнему радовали глаз. Сложной отделки расписные потолки с лепниной; венчающие пилястры и колонны капители; причудливые светильники в виде сказочных созданий; камины, в которых когда-то пылал огонь. Высокие эркерные окна в стиле южного Эядара пропускали еще достаточно света, поэтому искусственное освещение пока не включили.
Антон Сергеевич Мышкин – директор сего учреждения и обладатель тучной фигуры, затянутой в пижонистый темно-синий костюм в мелкую полоску, – от быстрой ходьбы немного запыхался, будучи явно не приспособленным к подобным физическим и нервным нагрузкам. Его широкий лоб поблескивал от пота, который он украдкой вытирал пухлой рукой.
– Господин Мышкин, скажите, что конкретно от меня требуется. По телефону господин Завадия не смог пояснить.
Мужчина в очередной раз, видимо, от волнения, облизал потрескавшиеся губы и, положив ладонь на внушительный живот, едва не шепотом ответил:
– Нам осталось пройти три зала – и там вы в подробностях узнаете обо всем.
Странное поведение директора музея интриговало и даже начало раздражать.
Сюда меня попросил приехать очень уважаемый человек, старинный друг родителей Шорта Михайлович Завадия – личность высокопоставленная, имеющая связи во многих властных структурах. В свое время он очень помог мне, и, конечно же, я сразу откликнулась на его просьбу о помощи в деликатном деле.