На лётном поле, оборудованном совсем недавно в сотне метров от
границы лагеря, сейчас медленно раскачивались три дирижабля - её,
брата и один из боевых аэростатов воздушного флота, рядом с которым
лежала странная штуковина, чем-то похожая на дельфина или акулу,
тоже округлая и с плавниками. Олег назвал эту железную рыбу
бомбой.
- Снаряду, а тем более пушечному ядру с ней не сравниться, -
сказал брат, когда они вдвоём подошли к его очередному
смертоносному новшеству, - Видишь, Уля? - он похлопал железный бок
бомбы и обратился к стоявшим рядом с диковинным изделием молодым
механикам, бывшим рабам, давно, за ум и прилежание, получившим волю
и достаток, - Ну, что, парни, ввинчиваем взрыватель и крепим эту
штуковину к держателю.
Приспособление для навешивания бомбы имелось и на ярко-красного
цвета дирижабле императора, но Олег вчера сказал, что демонстрация
воздушного удара должна последовать с обычного аэростата. В другое
время Уля не отстала бы от брата, пока не получила от него ответа,
почему именно так, только вот в последние дни, расставшись со всеми
надеждами на близкую дружбу с маркизом Орро ни Ловеном, молодая
королева Саарона пребывала в подавленном состоянии, переживала и
очень себя жалела.
- А ведь можно же и несколько бомб на одном дирижабле везти? -
выкинув из головы очередной приступ тоски, спросила она, глядя, как
мастера подкатили на тележке изделие под дно салона аэростата и
принялись заводить к корпусу металлической акулы крюки, которые
брат назвал держателем.
- Верным путём мыслишь, сестрёнка, - засмеялся Олег, - Для нашей
махины вес бомбы в сто пятьдесят килограмм - не критичен. Можно ещё
парочку, как минимум. Это если без уменьшения численности экипажа и
пассажиров их навесить. А так-то и поболее поднимет, только
подвеску нужно будет доработать. Но давай пока одну испытаем.
Посмотрим, что и как у нас получится, - он обнял её за плечи, - Не
грусти, малыш. Всё пройдёт, - брат понимал причину её печали, -
Пошли в салон.
Друзья и соратники остались в штабе армии - так распорядился
император - и до лётного поля государя с сестрой проводили только
ниндзя во главе с верной Нирмой.
Уля ободряюще улыбнулась полковнику, своей подруге по грустному
состоянию. Так получилось, что крах любовных надежд обеих
практически совпал по времени. В их компанию можно было бы включить
и третью - герцогиню ре Вил, но Веда, как только поняла, что
лишилась лишь постели с императором, а не его покровительства,
быстро прогнала печаль и с утроенной силой погрузилась в дела
герцогства. Железа, меди и олова, главного богатства Вила,
псковскому государю требовалось всё больше.
