Светлана Арбеньева
Невозвратимое
Рассказы
Невозвратимое
– Самый лучший возраст – 16 лет.
Она сказала мне это и самодовольно повернулась лицом к солнцу. Обжигающее лучи сушили нашу кожу, ударяя сильными сибирскими ожогами.
Мне тогда показалось это странным. Может от того что было мне всего четырнадцать, а может от того, что я не понимала вообще силу и зависимость от возраста. Мне кажется, что и сейчас не до конца понимаю.
В Западной Сибири очень резкий климат. Утром, даже летом, прохлада заковывает в свои цепи всю растительность: от травинки до последнего подсолнуха. Но проходит несколько часов, и июльское пекло проносится по всему живому. Сибирская жара сушит все дотла, она сравнима с морозом. Она такая же жестокая и трудновыносимая. За это я и люблю её. А может, я просто люблю все такое… трудное.
Помню, как скрипели качели, которые сделал мне дед. Они издавали смешной звук, словно какая-то жалобная птичка плакала своим занудным голоском.
По этому звуку я определяла – пришла она ко мне или нет.
Наша дружба была самой обычной, самой простой и в тоже время наивной. Мы рисовали природу, людей, слушали до дыр старые кассеты на магнитофоне, купались в реке, рассказывали друг другу секреты.
Я очень скучала по ней, когда она не приходила ко мне. И сейчас я стала понимать, что именно тогда я стала привязываться к людям с непреодолимой силой, какой-то безумной любовью. Она стала первым человеком, по которому я стала испытывать именно «тоску», которая так сильно влияет на чувства и эмоции, восприятие мира в целом. И так продолжается по сей день. Привязываюсь молниеносно – и вырвать из сердца удается с трудом. Лишь пески времени и равнодушие второй стороны могут изменить поворот событий.
Для меня было невозможным то, что когда-то это закончится: наши вечера, наши прогулки, наши игры, наше детство… Как может закончиться синева неба? А ведь она закончилась, также как и аромат полевых цветов, боль от укусов крапивы, радость от пойманного пескаря.
– Самый лучший возраст – 16 лет.
Опять вспоминаю её слова. Она всегда очень любила себя. Бывало, смотрела в зеркало на свое отражение беспрерывно, вертелась, расчесывала свои черные и тугие косы. Я смотрела на всё это с таким любопытством. И не от того, что я не делала этого, но как-то это было все по-другому…