RENÉ NYBERG
VIIMEINEM JUNA MOSKOVAAN
Перевод с финского Евгении Тиновицкой
Книга издана при финансовой поддержке FILI – Finnish Literature Exchange
В оформлении обложки использована свадебная фотография Маши Тукациер (в замужестве Юнгман). 1938 год
В книге публикуются фотографии из семейного архива Рене Нюберга и Лены Шацкой
Художественное оформление и макет Андрея Бондаренко
© René Nyberg, 2015
© Е. Тиновицкая, перевод на русский язык, 2017
© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2017
© ООО “Издательство ACT”, 2017
Издательство CORPUS ®
Как создавалась эта книга
Я вряд ли взялся бы за написание этой книги, если бы не встретился со своей троюродной сестрой Леной Шацкой[1], дочерью моей рижской тетки по материнской линии, Маши.
В августе 2002-го я, тогда посол Финляндии в России, был в отпуске в Хельсинки. Мне позвонил кузен Гилель Токациер и сказал, что Лена, живущая в Израиле, сейчас тоже в Хельсинки. Мы знали о существовании друг друга, но никогда не встречались.
Я с удивлением осознал, что общий язык у нас – русский.
Мы стали поддерживать связь. Разумеется, много говорили о разных событиях в жизни наших семей.
Лена оказалась кладезем информации, поскольку у нее сохранились документы и воспоминания, которых у хельсинкских родственников не было и не могло быть. Благодаря Лене я познакомился также с нашим общим троюродным братом – живущим в Санкт-Петербурге Александром Кушнером, известным поэтом. С ним я впоследствии часто встречался и до сих пор переписываюсь.
Понемногу во мне зрела мысль – рассказать о трагедии моей матери и о том, как родители Лены – тетя Маша и дядя Йозеф – во время Второй мировой войны выжили на “кровавых землях”[2].
Я понимал, что невозможно ограничиться описанием событий 1940-х годов. Чрезвычайно важными оказались и факты биографий отцов моей матери и тети Маши – двух братьев, живших в Гельсингфорсе (Хельсинки) и Риге, городах, которые тогда входили в состав Российской империи. Их фамилии различались: брат, живший в Гельсингфорсе, – Токациер; а брат, живший в Риге, – Тукациер.
Я не ожидал многого от архивов Риги, Санкт-Петербурга или Москвы. Однако, к моему удивлению, в Риге нашлись сведения о жизни Машиной семьи. Важнейшим источником, касающимся событий в жизни моей матери и начала их с отцом истории любви, стали протоколы судебного дела, дошедшего до Верховного суда.
