Неживая рука. Неживая душа

По длинному коридору неспешно шел мужчина так, что его белый плащ едва развевался. Каждый его шаг отчетливо раздавался по всему замку. Были ли тому причиной хорошая акустика или какая-то новая особенность замка – до сих пор оставалось загадкой. Но раньше замок отдавал предпочтение лишь тишине.

Раньше. Какая ностальгия. Но сейчас все изменилось. Все стало по-иному. Замок приобрел какой-то зловещий вид. И напоминал больше ожившую иллюстрацию к книге ужасов. Однако тут не было ни скелетов, ни черепов, или изувеченных трупов, а также другой атрибутики, присущей ужасным местам. Нет. Тут все было несколько иначе.

По стенам коридора змеились каменные стебли странных растений с огромными шипами и ничтожно малыми цветами с четырьмя лепестками. Они «росли» сплошь, закрывая все доступные щели и делая стены объемными и воистину смертоносными. Шипы торчали во все стороны, и они были необычайно длинными и острыми так, что, если кому-нибудь «посчастливиться» поскользнуться тут ненароком, то от него останутся лишь жалкие маленькие кусочки мяса, раскиданные по всей стене. А сделать это не так сложно, потому что полы были сделаны из гладкого и блестящего камня. Но прецедентов все же не было.

Мужчина все время натыкался на свисающие с потолка засушенные цветы, останавливался, смотрел какое-то время на окружающее его безобразие и вновь возобновлял свой путь. В таких вот перерывах он думал лишь о том, что зря задумывал этот спор. Нет, он не жалел о своем сделанном выборе.

Ему лишь было чуточку жалко замок. Самую малость.

Но потерянное не вернуть уже. И надо с этим просто смириться.

Однако в просветах между стеблями были воткнуты факелы, горящие белым мертвым светом. Они горели, но не грели, не издавая ни единого звука.

Мужчина вышел из коридора в огромный зал. Заходя туда каждый раз, он не мог не встать в позу и не хмыкнуть. Настолько тут все стало другим. И далеко в не лучшую сторону.

По стенам опять же змеились и сплетались стебли странных растений, но в этом помещении они были полыми и лишенными шипов, по ним же текла яркая ало-рыжая субстанция. Все эти странные трубки сплетались в невероятных завитушках и непонятных узорах, но все же образовывали на потолке и стенке один и тот же символ.

Кое-где на стенках полые стебли неожиданно обрывались, и вся эта масса стекала на пол, в специально отведенные канальца, которые образовывали два круга. Странно было то, что вся эта масса пребывала и как-то незаметно убывала: что-то наподобие стока тут не было. Ее было ровно столько, сколько нужно было.