– А на самом деле ты должен его убить, – произносит отец. – Подойти, рывком повернуть к себе и перерезать горло.
– Убить? Горло перерезать? Но зачем? – ошарашенно выдыхаешь ты. – Разве он в чем-то виноват?
– Тебя должна обагрить невинная кровь, – отвечает отец. – Тебя… и всех остальных. Только в этом случае заклятие обретет должную силу и мы сможем быть уверены в успехе.
– Только в этом? – зачем-то переспрашиваешь ты.
– Только в этом, – непререкаемо говорит он. И добавляет: – Это твой долг, сынок. Сам посуди, ну что может значить жизнь двенадцати простолюдинов, когда решается судьба страны?
«Двенадцати… значит, они все умрут… все… должны умереть…» – проносится в твоей голове.
– Но… убить так подло… напасть неожиданно… практически ударить в спину… не дать возможности защищаться… разве так можно поступать с человеком, кем бы он ни был? – бормочешь ты, запинаясь. – Даже с простолюдином? Боги…
– Забудь о них, – обрывает отец. – Я возьму на себя этот грех. Думай о том, ради чего ты все это делаешь.
О да, ты хорошо помнишь, ради чего. Весь мир тускнеет, когда ты об этом помнишь. И все-таки…
– Но разве нельзя нормально вызвать его на поединок? – тем не менее пытаешься возразить ты. – Раз уж нельзя иначе, раз непременно нужно его убить… давай я просто вызову его на бой и убью в честном поединке?
Отец бросает на тебя недовольный взгляд, но ты не останавливаешься.
– Раз он принимал вместо меня присягу – не такой уж он теперь простолюдин. Он достоин скрестить клинок с сыном графа и честно пасть от моей руки. Разве я не прав?
– Ты прав. Но… ты сделаешь то, что я сказал, – с тяжелым вздохом отвечает отец. – Только это. Никаких поединков. Мы не можем так рисковать.
– Ты считаешь, что я не смогу его одолеть, отец? – с обидой спрашиваешь ты.
– Я считаю, что нельзя нарушать предписания мага, – отвечает он. – А маг предписывал покончить с вашими двойниками именно таким способом.
– Но это же нечестно! – само собой вырывается у тебя. – Они же ни в чем не виноваты!
Глупость, конечно, при чем здесь виноваты – не виноваты? Когда решаются судьбы целых государств, отдельно взятый человек, пусть даже и благородной крови, – песчинка в куче песка, а такие, как эти, – таких и вовсе считать никто не станет, нужны они кому…
– Они так надеялись сражаться вместе с нами! – Твой голос звучит почти жалобно. – Мы же обещали им это!
