Старые тетради.
Записные книжки
Дневники с секретами, тайными анкетами, стихами о любви.
Обернутые в мягкий, прозрачный целлофан, что в рубчиках шершавых от твоих забав.
Страницы пожелтевшие.
Временем побитые, хрупкие, чуть грязные уголочки их.
И почерк детский, столь наивный и смешной, ну прям до слёз.
С нажимом, без нажима, с наклоном в сорок пять.
А прописные буквы всё «скачут» и «смеются», вычурный танцуя вальс красивых слов.
Цитаты, афоризмы, что так взволновали сердечко юное твое.
Стихи, вселившие смятенье безоблачной души.
И мысли зарождались.
И новые пробуждались.
Смущение восторга, когда шагнул на зрелости порог.
Меняется всё
В наш век перемен: Меняется звук, меняется слог,
Как символично, местами комично, но в больше степени трагично.
Побелели чернила, померкли картинки, и мировоззренье как-то утратило шик.
И почерк стал не красиво-школьным, а грустным, непонятным, неясным, словно тень.
Но истории остались, и обрывочки рассказов, и наброски первых и несмешных стихов.
Фабулы, конфликты, завязки и развязки жизнь преподносила, щедростью делясь.
И я писал правдиво.
Лишь вымыслом безбрежным восторга романтизма порою дополнял.
Но иногда грешил и я.
Я кроил сюжеты, повышая градус.
Я действия героев полностью ломал
И людские судьбы игриво, самочинно, без жалости и страха, по-новому писал.
Хотелось, чтоб красиво.
Мечталось, чтоб счастливо.
Чтоб сказки и для взрослых кончались хорошо.
Старые тетради.
Записные книжки.
Нет знать мне аллергию на вашу пыль годов.
