Условия становления среднего класса
В начале 90-х началось великое деление пирога, называемого собственностью, и попытка становления нового класса, который должен был встать на труп старого класса, пролетариата, позорно сдавшего все свои позиции в морали, потому что именно их представители были самыми аморальными при захвате того, что создавал пролетариат.
Степа еще при социализме не имел никакого желания работать, как и желания учиться. Степа вырос на улице и благословлял время, когда М. Горбачев объявил об ограничении на спиртное, а мама у Степы работала в магазине, где продавали это спиртное.
Маме удавалось оставлять в подсобке несколько ящиков – для милиции, для народного контроля, была и такая организация, а также для работников райкома и собственного начальства, что позволяло маме в подсобке оставлять сначала по одному ящику, а потом больше и больше. Степа был основным помощником мамы, который продавал водку таксистам в две цены, а те – в четыре раза дороже своим пассажирам.
Степа понял при беседах мамы с различными представителями власти их цену, цену народа, но самое главное – цену водки. О представителях власти он понял, что они готовы покупаться, но еще и то, что вместе с повышением их доходов они должны и с ними делиться частью дохода, на что мама соглашалась, а Степа был категорически против в своем новом сознании или мышлении, как говорил тогдашний президент М. Горбачев, и он правильно искажал ударение, потому что такая форма мышления была больше мутацией.
Второе, что понял Степа, что водка – это единственно настоящая валюта, которая будет всегда востребована. Третье, что понял Степа, – что деньги позволяют купить все и всех. Итогом его размышлений стало то, что надо держаться водки, и попробовать ни с кем не делиться, пока это возможно, до того, когда это станет невозможно. И когда пришло время перемен, и страны, как и власти той, что продавалась за водку, не стало, она перешла на нефть, уже существующее в сознании мышление среднего класса заставило работать мозги Степы.
Первое и главное – Степа знал, что надо держаться водки, и деньги, которые он так бережно хранил, но которые, как он понимал, скоро превратятся в бумагу, он быстро превратил в спирт на заводе, понимая, что на заводе он пока будет в сохранности. Затем он купил машину с цистерной и обшил ее бортами, чтобы не вызывать подозрений. Ни с кем, особенно с исполнителями функций власти, делиться он не хотел. Поэтому машина постоянно перевозила то гнилую картошку, то гнилую капусту, запах от которой шел такой, что проверяющие на постах, откинув полог, тут же сходили с порога.
