«Все не так – не так – не так…», – приглушенный стук копыт по пыльной дороге. Я покачиваюсь в седле и плотнее закутываюсь в плащ, пытаясь побороть озноб и неотвязную дремоту. Все не так, и именно со мной. Скорее бы домой – и спать. Ничего удивительного – март на исходе…
Мы жили среди маленького народа в Скалах. Мы – кровь от крови, плоть от плоти этого народа, его элита и аристократия. Нас было очень мало – даже для такого небольшого народа…
Я подъезжаю к Иллинору. О, Иллинор, наша столица и пока единственный город государства свободных виттов и сканов! Твои ворота не закрываются ни днем, ни ночью – впрочем, это я образно; никаких ворот на самом деле нет; окрестные поселения плавно перетекают в городские улицы. Оказывается, так гораздо удобнее; да и после пятнадцати лет жизни в Скалах любые стены вызывают только раздражение. Для друзей путь всегда открыт; а уж дать отпор непрошенным гостям мы сумеем.
Мы строили тебя на одном дыхании – вернее, отстраивали заново на том самом месте, где в незапамятные времена это сделали наши предки. И вот ты возрожден – благословенный город, где мирно живут два народа; где правят сообща, договариваясь меж собой, Принцесса сканов и Герцог виттов; где только и может быть тот единственный дом, который у меня есть.
Дни и месяцы, плотно заполненные – не обязательно событиями, просто жизнью – как должно, сливаются в года; точнее, в восемь лет. Недавно я поймал себя на том, что мысленно отмечаю даты: вот уже пять (два, десять) лет прошло с тех пор, как… Не знаю, может, у других тоже происходит что-то подобное? Мне почти не снятся Скалы; и сами сны утратили серо-коричневый оттенок и расцвели. Кстати о снах – последнее время у меня появилась дурная привычка дремать в седле, как у старого ветерана. Сначала начинают приглушенно звучать чьи – то голоса, знакомые и незнакомые; затем – образы, это уже почти настоящий сон… Стоп, хватит, так недолго и свалиться! Черт, хоть под кустом ложись! Это в двадцать шесть-то лет. Скоро придется ездить в тарантайке и всю дорогу дрыхнуть. А что, это мысль…
Как мне сказал недавно наш ученый друг Кот, вся моя весенняя дурнота, сонливость и обмороки – драконово наследство, довесок, так сказать, к победе. Умеешь ты, Кот, радовать людей. Еще он сказал, что это навсегда – и с годами может быть только хуже (что я уже и ощущаю). Иными словами, спасение погибающих – чьих рук дело? Правильно, их самих.
