Тарас
Я еще не открыл глаза, а уже устал. Непонятная тяжесть давила на плечи. Может, потому что я впервые решил устроить себе выходной? Впервые за сколько… За пять? Шесть лет? Я забыл, что такое отдых. Работа. Работа. Работа. Она меня выматывала, но в то же время спасала. От дебильных мыслей, от которых не спасал даже алкоголь. Уже не спасал. Был выбор: наркотики или работа. Разумеется, я выбрал работу. Я был не настолько отбитым ублюдком.
Провел ладонью по постели, ощущая холод простыней. К нему я тоже привык. Я не пускаю шлюх в свою постель. Трахаю их где угодно, но только не в своем доме. А трахаю я только шлюх, потому что каждая женщина в своей мере шлюха, просто у каждой своя цена. Лишь нужно знать подходы.
Открыл глаза и посмотрел на светлый потолок собственной спальни. Слишком белый на фоне моей черной, прогнившей души. Лениво повернул голову и посмотрел на цифровые часы.
Красный цифры показывали половину девятого. Ого. Да я сегодня лежебока. С иронией, разумеется. Обычно мое утро начиналось в пять утра. Кофе, холодный душ и полтора часа, чтобы добраться до своего офиса, расположенного в центре города. Но это утро должно начаться по—другому. И все же я по старой привычке встаю, не заботясь о своей наготе, и направляюсь в душ. Включаю холодную воду и закрываю глаза.
А перед глазами она. С*ка, которую я ненавидел всем сердцем. А когда—то я был готов отдать за нее все. Но я даже был благодарен ей за то, что открыла мне глаза. Спасибо, с*ка.
Провел ладонью по густой щетине, по волосам и неожиданно рассмеялся. Прошло шесть лет, а эта тварь до сих пор в моих мыслях. Но только теперь я хочу не ласкать ее, а придушить собственными руками. Я бы с огромным удовольствием смотрел, как она задыхается, как закрывает глаза. Да, эта сцена на грани экстаза. Но я сомневался, что она принесет мне облегчение. Я не могу вырвать собственное сердце, где поселилась тварь. Она была под моей кожей, в моих венах. Неужели я все еще любил ее? Но разве так любят? Любви вообще нет. Это чувство придумали слабые люди, чтобы оправдать себя и свои поступки.
После душа спускаюсь на первый этаж, где меня уже ждет завтрак. Нина Петровна убиралась в гостиной, даже не заметив меня. Я усмехнулся. Нина Петровна была единственной женщиной, которая переступила порог этого дома. Моя кухарка и уборщица в одном лице. Наверное, это также единственная женщина, которая может прикрикнуть на меня, и она единственная, кто не продается…
