Этот день рождения должен был быть, как и все предыдущие незабываемым. После того, как я сдержал слово и поступил в Королевский Магический Университет, родители стали больше доверять мне и разрешали самому устраивать вечеринки. Единственным условием была нерушимость семейной репутации. Мной и моими друзьями оно соблюдалось неукоснительно, ибо один прокол – и безудержное веселье в каком-нибудь кабаке сменилось бы на тоскливое застолье в компании родителей и престарелых тетушек.
Вот и свой двадцать второй день рождения я планировал отметить с размахом, но родители подпортили мне настроение неожиданным подарком. Я всегда знал, что у них с юмором немного напутано, но чтобы настолько!
– Ты женишься?! – хрюкнул, складываясь пополам Фил. Да, удручающе. Даже друг вместо того, чтобы посочувствовать, вон ржет, как конь. – Прости, Рик, – чуть отдышавшись, извинился он, – Но я, правда, даже представить тебя не могу женатиком. А с Миланикой что делать будешь? – Новый приступ смеха. – Да она ж тебя по мостовой раскатает, когда узнает, – Фил уже слезы вытирать начал.
– Я так рад, что смог повеселить тебя, – немного обиделся я.
– Слышь, ну прости, – Друг начал потихоньку приходить в себя, – Ну а если серьезно, кто она?
– Дочь графа Дроввика, – буркнул в ответ.
– Не-а, не помню, – выдал Фил после недолгой задумчивости, – Ну а что? Зато станешь лордом.
– Бери выше. Графом. Она – единственный ребенок, – Друг присвистнул. Ему-то самому светил лишь титул барона.
– А что с ней не так? – продолжил допытываться он. – Почему выдают за простого? Неужели ни один лорд не позарился?
Я, действительно, был из простых. Моя семья хоть и была весьма состоятельной и вращалась в высших кругах, однако для аристократов мы все равно оставались людьми второго сорта.
– Ну, как объяснили мне, у графа возникли большие финансовые трудности, о которых не должны знать в свете. И отец вызвался помочь. На определенных условиях, – Я понимал, что отец таким образом позаботился о моем будущем. Но жениться!
– Она хоть красивая? – поинтересовался Фил.
– Не знаю. Я ее не видел, – признался я, – И знаешь, что самое противное? Мне ее влюбить в себя надо. Родители, видишь ли, пообещали дочурке, что никогда ее не принудят, и она выйдет замуж только по любви.
