Три жизни одного из нас.
Аннотация. Это произведение следовало бы издать в «Детгизе» – если б сие славное учреждение еще существовало и при этом перестало чураться эротических тем, столь вожделеемых юношеством. В нем мается, взыскует и действует явный искатель приключений. При этом не привлекательный бандит, ловкий мошенник или мифический герой прошлых веков, а образованный молодой человек позднего СССР, выстраивающий жизнь в соответствии с личными пристрастиями, в некоторой степени авантюрными. Но если ты молод и у тебя нет жажды приключений – стоило ли вообще рождаться на свет?
Часть первая. Скучная жизнь
Глава первая. Досуг в чужом городе
Как-то ласковым майским днем 1984 года, когда разгулявшееся солнце еще и не думало покидать небосвод, но малая стрелка часов уже шагнула за цифру "6" и на улицах некоего уютного среднерусского областного центра стало почти многолюдно, трое молодцеватых командированных, только что заполучивших места в приличной гостинице, озаботились очередной, более душевной проблемой: чем заполнить вечерний досуг?
– Что тут долго думать? – нажимал Егор Петрович Бутусов, крепкий мужчина лет сорока пяти, густоволосый, бровастый и басовитый, очень похожий на молодого Брежнева. – Берем по бутылке водки, пива, разной закуси – и в номер, тем более что он трехместный. Тепло, светло и никаких приключений на задницу! К утру проспимся – и на объекты…
Однако это разумное предложение не вдохновило более молодых, под тридцать, коллег.
– Ну что ты, Палыч, – урезонил его Сергей Карцев, бывший среди них за главного, – этак гульнуть мы и в своей Тьмутаракани можем. А тут почти столица, иные возможности, которые грех не использовать.
– Вообще-то, жена советовала мне сходить в театр, – с ноткой неуверенности в целесообразности такой формы отдыха проговорил Александр Хмельницкий: высокий широкоплечий блондин с темными усами, почти воплощенная мечта женщин, если б не его совершенное простодушие, граничащее в глазах упомянутых бестий с преступлением.
– Что ж, вот под рукой сегодняшняя газета, глянем, что идет в театрах, – живо подхватился Карцев. – Та-ак, в Драматическом: "На всякого мудреца довольно простоты", пьеса незабвенного господина Островского. Поверил ли бы он провидцу, предсказавшему столь долгую жизнь его замоскворецким историям? Впрочем, эта пьеска живая, пикантная, но ведь ее недавно показывали по телевидению… С Васильевым в главной роли – ты, наверно, помнишь, смотрел? Где он дурит всех подряд – генерала, тетушку, барыню и ее дочку, – а попался на дневнике… Помнишь?
