У властелина высокие скулы, прямой нос и совершенно недружелюбный взгляд. Но в танце он ведет — как бог! Еще один вальс и придется признать, что начинаю проникаться очарованием этого мира.
— Так значит, вы не помните, куда дели мою невесту?
Божечки, какой глубокий баритон! И как оставаться в здравом уме, когда этот голос звучит интимно близко над ухом…
Широкая ладонь под лопатками чуть тверже, захват моих леденющих пальцев — крепче. Шаг, поворот, кружение. Оттенки голубого заплясали перед глазами мерцанием серебряной пыли.
— Право слово, — стараюсь звучать непринужденно, — не понимаю, о чем вы.
Тонкая улыбка, разворот, рука скользит ниже, обхватывая талию. Не по правилам, между прочим! Я узнавала.
Становится трудно дышать — подлец прижимает к себе без всякой нежности, скорее с явным желанием расплющить о свой каменный пресс. Музыка еще играет, но мы остановились. Вздергиваю подбородок, пытаясь смотреть ему меж бровей, а не прямо в глаза. Это тоже нельзя. Здесь вообще куча чего под запретом.
— Розамунда шевелиться боялась в моем присутствии, а вы отплясываете второй танец и все еще не в обмороке.
Вот же повезло с имечком… К счастью, не на долго. Дождаться только боя курантов.
— Людям свойственно меняться, мой господин.
— Хватит притворства! — Тон выше и уже не так притягателен. — Я проверил вас на двуликом кристалле.
Это что еще за зверь?
Хмурю брови и делаю попытку высвободиться из крепкой хватки. Не тут-то было! Он бросает мою ладонь и обхватывает подбородок, впиваясь длинными пальцами в кожу. Никогда не носила синяки на лице. Кто б сказал, что чужой мир меня этим осчастливит.
— В вас нет ни капли магии, — склоняется ниже, касаясь дыханием щеки. По спине пробегает приятная дрожь, хотя впору леденеть от страха. — Зато очень редкий фон ауры.
Черт! Я же не смотрела ему в глаза, как он разглядел? Что ж, сгорел сарай, гори и хата.
Медленно выдыхаю сквозь приоткрытые губы и поднимаю взгляд.
Синий. Насыщенный и чистый, как небо в ясный морозный день. Конечно же… Какие еще могли быть глаза у повелителя льда и снега?
Все вокруг замирает, музыка тает в воздухе, на миг становится нечем дышать.
И вдруг пространство взрывается вихрем инея, заворачивая нас двоих в сверкающую воронку. Я успеваю заметить вспышку удивления на красивом лице, прежде чем его поглотила снежная буря.
